Глава седьмая
Естественно, сам виновник случившихся после его отлета волнений начальственных чинов ни о чем не подозревал и продолжал свой полет, когда уже все наблюдения были им произведены и солнечное затмение благополучно закончилось. Мало того, что он не знал, как посадить шар на землю, но внезапно заметно похолодало, и, чтоб согреться, Менделеев обхватил себя руками и хотел было подпрыгнуть, но вовремя сообразил, что тем самым может раскачать корзину и это не приведет ни к чему хорошему. В то же время его переполняла радость от полета, и, неожиданно для самого себя, он вдруг громко расхохотался, а потом, задрав голову, крикнул:
— Господи, ты меня видишь? Дай знак, я здесь, рядом, лечу к тебе.
Вдруг, словно ему в ответ, вдалеке раздался гулкий раскат грома, и над лесом мелькнула молния. Не ожидавший этого воздухоплаватель чуть присел в корзине и перекрестился.
— Прости, Господи, я пошутил, извини, совсем не хотел тебя потревожить…
И вновь в ответ раздался новый, но более слабый громовой раскат, отчего корзину слегка встряхнуло. Менделеев не удержался и вновь крикнул:
— Спасибо, Господи! Все, возвращаюсь обратно на свою грешную землю.
Затем нашел веревку, которая крепилась к воздушному клапану для стравливания газа, и потянул за нее. Но ничего не произошло. Дернул сильнее — эффект тот же. Он задрал голову вверх, пытаясь разглядеть, что случилось, но солнце, светящее прямо в глаза, мешало ему увидеть причину, по которой воздушный клапан отказывался срабатывать.
Тогда он повернулся спиной к солнцу и разглядел, что веревка, прикрепленная к спусковому клапану, запуталась в стропах, с помощью которых удерживалась сама корзина, а потому как-то совладать с ней не было никакой возможности. Менделеев с трудом поборол начавшийся было приступ паники, поняв, что ему не спуститься на землю. Пока шар полностью наполнен водородом, он будет продолжать полет неизвестно сколько, что совсем не входило в его планы.
Обдумав создавшуюся ситуацию, он пришел к выводу, что имеется единственная возможность разобраться с клапаном, если взобраться по стропам на самый верх и развязать самопроизвольно возникший узел. Понимая, что иного выхода нет и нужно попытаться рискнуть, он снял шляпу, затем пальто, стащил с ног тяжелые сапоги и попробовал подтянуться на одной из строп, но едва приподнял свое грузное тело. Тогда он, держась за злополучную веревку, влез на край корзины, связал две стропы вместе заранее припасенным куском веревки и с опаской поставил ногу на образовавшуюся ступеньку. Шар слегка накренился, корзина заплясала в воздухе, но он успел дотянуться до узла и принялся одной рукой распутывать его.
Сколько это продолжалось, он сказать не мог и пришел в себя, лишь очутившись на дне корзины, где, присев на корточки, принялся отирать пот со взмокшего лба. Озноб пропал, но теперь его не слушались руки. Они непроизвольно дрожали, да и все его тело сотрясала мелкая дрожь, словно он раздетым выскочил на мороз. Хотелось курить. Он вынул из кармана пальто смятую пачку папирос, достал одну из них, прикусил зубами и полез за спичками, но тут сообразил, что даже малая искра может воспламенить выходящий из шара водород, и тогда произойдет взрыв, после которого он вряд ли останется в живых.
Усмехнувшись, он тихо прошептал:
«Шалишь, Дмитрий Иванович, обойдешься без курева, жизнь того стоит».
Потом пожевал бумажный мундштук папиросы и аккуратно убрал ее обратно в пачку. Наконец руки и тело успокоились, он твердо встал на ноги и осторожно потянул за веревку клапана. Раздалось шипение, и шар застыл на месте, а еще через какое-то время медленно стал опускаться, и вскоре он опять оказался в облачном тумане, и солнечный диск скрылся, заслоненный облаками.
Подождав, пока шар начнет спускаться не рывками, как первый раз, а постепенно, он нашел необходимый нажим на веревку, и через несколько минут облачная завеса кончилась и показалась земля.
Менделеевым овладело радостное оживление, он поворачивал голову то в ту, то в другую сторону, пытаясь увидеть, где он находится. Где-то вдали услышал гудок паровоза, значит, железная дорога близко, а ему необходимо произвести посадку вблизи какой-нибудь деревни, чтоб люди помогли ему приземлиться, удержать шар, привязав его к дереву или чему другому. Неожиданно ветер сменился, и если в начале, как он понял, ориентируясь по компасу, его несло на запад, то теперь шар летел в противоположную сторону, где виднелась глухая стена березового леса и никакого жилья рядом. Не оставалось ничего другого, как ждать и довериться случаю, чтоб его вынесло к более удобному месту.