Диме запомнились его слова, произнесенные как бы человеком, глядящим на все происходящее откуда-то сверху: «Тяжко придется таким вот молодым людям. — При этом он глянул из своего угла в его сторону. — Они даже не представляют, какие испытания их ждут… И не всем суждено будет их пережить».
Василий Дмитриевич попытался свести его слова к шутке, мол, они молодые, им все по плечу. На что Гоголь возразил: «Молодые телом, а душой старики…»
Дима тогда не понял их значения, но, уже находясь в Петербурге, осознал их смысл. Действительно, многие из его однокурсников вели себя по-стариковски, высказывая вечное неудовольствие всем происходящим, и больше походили на монахов, чем на студентов.
И вот теперь он вновь в дороге, попросившись сесть на козлы рядом с кучером из-за тесноты дилижанса. Четверка лошадей резво бежала по русской равнине, увозя его все дальше от столичной суеты к морскому побережью, куда ему советовали отправиться доктора для окончательного излечения наследственной болезни многих сибиряков, прозванной чахоткой.
…Чем дальше на юг продвигался дилижанс, тем более сочными красками окрашивались близлежащие поля и видневшиеся вдали полоски леса. Червонным золотом наливалась рожь, серебром отливали овсяные колосья, а вдоль деревень стояли шеренги подсолнухов, повернув к жаркому солнышку свои чернявые, с желтыми лепестками вокруг, пучеглазые головки. В стороне от тракта невольно притягивали взор путника яблоневые сады, источающие медовый запах, разносящийся на много верст кругом.
Так со сменой пейзажа менялось настроение молодого человека, едущего всего лишь на первую в своей жизни службу, еще плохо представляющего, как сложится его дальнейший путь.
Ему вновь вспомнилось, как он буквально выбивал в министерстве свое назначение на юг, к морю, поскольку там министерские чинуши по незнанию, а то и нарочно, перепутали географические точки. Если первоначально ему было обещано место в Одессе, то по воле безграмотных канцеляристов он, как оказалось, должен был ехать в Симферополь, поблизости от которого шли военные действия. Не помог даже устроенный им в министерстве скандал. Слухи об этом быстро дошли до самого министра, и тот вызвал к себе неуступчивого назначенца и по-отечески посоветовал ему не бунтовать, а смириться с неизбежным. От этих воспоминаний Дмитрий улыбнулся и придержал рукой чуть не сорванную ветром с головы шляпу.
Да, как говорится, против рожна не попрешь. Спорить с министром — себе дороже. Но вот чего он не испытал, так это раскаяния. Знал, тот, кто смирился, отступил, не способен на большее. А он готов перевернуть мир и обустроить его на свои манер. И эта мысль вновь вызвала у него улыбку…
Кучер, заметив это, покосился в его сторону, тоже улыбнулся и спросил, пытаясь пересилить встречный ветер:
— Что, барин, видать, зазнобу свою вспомнил, коль так лыбишься. Я вот в твои-то годы уже двух деток имел, но тоже на девок и баб заглядывался. Бывало, на ночлег где остановимся, обязательно хозяйская дочь мне подмигнет тайком, пока родители не видят…
— И что потом? — поинтересовался Дмитрий. — Ты ей тоже подмигнешь и дальше поехал?
— Не скажи… скрывать не стану, всяко бывало. Тут как повезет. У меня про такой случай всегда были подарки припасены: ленты там разные, колечки, хоть и медные, но смотрятся богато. У девок глаза сразу таким огнем горят, не передать. Выйдем во двор и… — Он неожиданно замолчал.
Дмитрию стало интересно, и он спросил:
— Ну а дальше что? Чего замолчал?
— А то сам не знаешь, — вдруг зло оборвал его тот, — чего пристал. Может, я напраслину на девок тех возвожу, а ты и уши развесил. Знаю я вас, барчуков, вы знаете всё, а потом донос напишите, а мне отвечать. — И он окончательно замолчал, не желая продолжать разговор.
Озадаченный Дмитрий не решился что-то возразить ему, понимая, вряд ли кучер изменит свое мнение на его счет, а потому вернулся к своим воспоминаниям, тем более что и он, как на грех, тоже свел знакомство с молодой и весьма образованной попутчицей, ехавшей вместе с престарелым отцом из Петербурга в Москву.
Она охотно назвала ему свое имя — Анна, и даже предложила заглянуть к ним на Остоженку, где спросить дом Сошниковых. Но тогда он не придал тому значения, тем более не планировал надолго задерживаться в Москве, а вот сейчас корил себя за это. Всё равно сроки его приезда в Симферополь не оговорены, мог бы и пожить у родственников денек-другой, ничего бы не случилось. Глядишь, встретился бы с Анной погуляли с ней по московским улочкам, заглянули в тенистый парк, где… Он только лишь представил, как сидит рядом с девушкой, плотно к ней прижавшись на лавочке, под темной липой, и нежно держит ее ладонь, подносит к своим губам и… Все в нем затрепетало, он тягостно вздохнул и заметил, как кучер, исподтишка наблюдавший за ним, хмыкнул и спросил с издевкой: