— Нет, — пожал плечами Хоэнхайм. — Просто чтобы ты посмотрел. Ведь когда ты ещё сможешь увидеть Лаго и Раго, имея тело?
— И то правда, — согласился Элрик.
Всё же мужчина сейчас был чертовски прав. Ни у него самого, ни у его сыновей уже не получится увидеть эти звёзды, будучи относительно нормальными людьми. Максимум, в качестве духов, с которыми они уже много лет имели дело.
Да и то только в том случае, если им всем повезёт дожить до того момента.
***
За это время, которое он находился не в самом прекрасном и позволяющем расслабиться месте, Занзас уже практически забыл, как это — держать его любимые пистолеты, с которыми он раньше совершил столько всего!
От нахлынувших на него с новой силой воспоминаний хотелось заливисто смеяться, совсем забыв о том, что он только полминуты назад лишил жизни человек двадцать, если не больше, и прыгать по искалеченным телам, ещё сильнее ломая кости, при этом вдыхая такой приятный запах горелого мяса.
За время, проведённое в Аду, он успел соскучиться по этому.
С силой сжимая свои любимые пистолеты, Занзас с недовольством отмечал, что прежней силы в таких слабых и слишком худых руках уже нет. Она куда-то делась после его смерти и не желала возвращаться даже сейчас, когда он частично переродился и вернулся в мир людей, найдя себе за довольно короткий срок подходящее тело.
Видимо, Великому духу не хотелось отдавать ему всё сразу.
«Вы теперь довольны?» — тихий голос громким эхом отбивался от несуществующих стен, доносясь откуда-то из глубин сознания.
— Более чем, — довольно ухмыльнулся Занзас, продолжая рассматривать свои стволы в слабом свете уличных фонарей и луны, которая совсем недавно показалась из-за облаков. — Ты сегодня постаралась на славу.
«Спасибо. Я очень надеюсь, что теперь вам не придётся возвращаться обратно в Ад».
— А не проще сделать что-то более существенное, чтобы не допустить этого? — хмыкнул мужчина.
Эта детская наивность девки, которая согласилась побыть его новым телом, немного раздражала. Если бы она не была единственной в округе, кто бы мог принять его дух и удерживать слияние достаточно продолжительное время, то Занзас бы ни за что не связался с ней.
Но другого выхода у него просто напросто не было.
«Простите», — Хром виновато опустила взгляд, даже не думая возвращать контроль над своим телом.
— Да брось, — фыркнул мужчина. — Главное, чтобы ты не решила всё бросить в самый ответственный момент.
«Не волнуйтесь!» — Докуро с надеждой посмотрела на Занзаса. — «Я вас ни за что не отпущу!»
— Смотри мне, — дух опять довольно ухмыльнулся, обнажая не очень-то ровные зубы его сосуда.
Подняв глаза к небу, мужчина тяжело дышал, уже начиная отходить от той эйфории, которая текла по венам Хром ещё пару минут назад, позволяя ни девке, ни мужчине не чувствовать ни усталости, ни боли.
А увидев яркую движущуюся точку, Занзас многозначительно хмыкнул, неосознанно сделав шаг вперёд, случайно сломав кисть человека, которого он убил собственными руками совсем недавно.
— Хром, а я знаю, куда мы дальше пойдём, — громко сообщил мужчина.
«Куда?» — наивно спросила Докуро.
— Вслед за ней, — дух кивнул в сторону звезды. — Я ждал этого дня чёрт знает сколько. У меня нет права упустить этот шанс…
«Как скажете, Занзас-сама», — покорно согласилась девочка.
То, что Хром всегда со всем соглашалась, ужасно радовало мужчину. Вряд ли бы он связался с ней, если бы Докуро решила проявить свой характер, которого у неё никогда и не было.
Сейчас мужчине был нужен покорный сосуд, а не напарник.
***
Свободно шагать по улице, больше не чувствуя стеснения серой коробки из стен, от которых начала отваливаться штукатурка, в которую его спрятали на несколько долгих лет, было приятно до дрожи в руках, которые уже давно привыкли к сковывающей их колодке.
Кимбли был бы совсем не против вновь испробовать свою силу после столь длительного бездействия, но, к сожалению, он даже сейчас не был до конца свободен, чтобы позволить себе нечто подобное.
Да, Кавахира похлопотал об его освобождении из Вендикаре, но сейчас Зольфу нужно было хоть немного посидеть спокойно, чтобы не вызвать лишних подозрений у извечных стражей подземелья, чьи лица всегда были скрыты за пожелтевшими бинтами.
«Наверное, оно и к лучшему», — отмечал про себя алхимик.
Мужчина совсем не хотел отправиться обратно в камеру, которую в последнее время он мог назвать родной. Не для этого старался Шахматноголовый и так долго ждал сам Кимбли, чтобы, получив столь желанную свободу, потерять её в считанные секунды после освобождения.
Немного неловкими движениями достав из кармана джинс мобильник, Зольф немного трясущимися от непривычки пальцами набрал заученный давным-давно на память номер и поднёс прибор к уху, ожидая, когда же закончатся гудки.
— Да? — послышался в телефоне до боли знакомый голос.
— Привет! — достаточно радостно воскликнул алхимик. — Можешь радоваться! Меня отпустили!
— И что ты теперь собираешься делать? — Кавахира своей интонацией буквально заставлял ответить своего собеседника то, что нужно ему.
— Хочу сперва забрать своего, а потом приехать к тебе, — Зольф не переставал улыбаться. — Ты не против?
— Жду тебя, — строго приказал Щахматноголовый и сразу же отрубился.
А Кимбли, усмехнувшись, спрятал мобильник обратно в карман. Всё же сотрудничество с Кавахирой было ему важно, но и оставаться без оружия он не мог. Особенно учитывая то, на что именно он совсем недавно подписался.
Он же не какой-то идиот!
========== Глава II. Спокойствие ==========
Так жизнь, возведя человека на вершину благополучия, продолжает и там дразнить и мучить его. Впереди всегда остается что-то недосягаемое, вечный соблазн и вечная неудовлетворенность.
Теодор Драйзер
Привычным быстрым шагом ступая по плохо видимой из-за темноты ночи траве, Вайпер неприятно ёжилась из-за холода, пробирающего до костей, и кривилась, желая как можно скорее дойти до своего дома, в котором она наконец сможет согреться.
Пожалуй, низкая температура была единственным фактором, за который девушка не любила ночь. У неё и так всё время были холодные кисти и ступни даже в летнюю жару. А после захода солнца у неё не оставалось и шанса на то, чтобы хоть как-то согреться и перестать дрожать. Именно это заставляло шамана быстро идти, чтобы как можно скорее оказаться в своей обители.
Да и контакт с людьми на протяжении последних нескольких дней порядком её утомил. Маммон никогда не любила их и старалась избегать лишних встреч с ними, только иногда выбираясь из своего дома, находящегося в непролазной глуши, чтобы заработать.
Деньги были единственным, что она любила в этой жизни.
Девушке не были нужны ни семья, ни друзья, ни полноценное общение с «коллегами». Ей было вполне хорошо и в гордом одиночестве, в окружении своих любимых книг, множества так и недописанных стихов, денег, крепких сигарет и тяжёлой музыки, которые никогда не причиняли ей боли и приносили только удовольствие.
В отличие от людей.
Вайпер давно поняла, что ждать чего-то другого от представителей её вида глупо и неразумно. Даже среди духов, которые до своей смерти тоже принадлежали к человеческому роду, было намного больше умных и понимающих личностей, чем среди живых, которых девушка видела на протяжении всей своей жизни.
Не желая опять совершать прошлые ошибки, Маммон полностью отказалась от того, что для всех остальных было «правильным». Она просто смирилась с тем, что ей не дано быть такой, как другие.
Ведь, в конце концов, большинство людей не могут видеть духов. А вот для неё это является единственным способом зарабатывать себе на жизнь. Если бы не этот врождённый дар, который сломал ей жизнь, то она бы не смогла накопить столько денег, сколько у неё было сейчас.
А от мысли, что у неё могло бы не быть этого капитала, девушке становилось страшно. Бедности она совсем не хотела. Вспоминая, как плохо она жила с родителями в той маленькой деревушке на границе Германии, шаману совсем не хотелось возвращаться в прошлое, которое не сулило ей ничего хорошего.