Когда-то со мной такое уже было. В детстве. Помню, мне было 6 или 7 лет, я должен был поступать в школу. Новое место и люди, друзья, все совершенно новое и я хотел так же, выглядеть подобающе. Я столько клянчил у матери одежду, что один день она плюнула и повела меня на рынок.
Только вспоминаю те торговые ряды, сердце как тогда начинает биться с восторгом. Пестрые, разноцветные палатки, длинные, украшенные всякой всячиной лавки, с узорами и без, с рунами, эльфийскими письменами, орчьими твёрдыми буквами. Тут и золотые изделия, с изумрудными камнями, серебряные цепи, рубиновые ожерелья, талисманы на удачу, защиту от магии, сделанные из странных, серых и бледно-молочного цвета камней. Но самое главное - лавка одежды.
Той лавкой заправлял гоблин. Старый, ворчливый и очень злой. Его нос был длиннее казалось меня самого и я боялся даже посмотреть в его жёлтые глаза. Ростом он был с меня наверное, но зато его мускулам позавидует самый умелый воин. Крепкий, сильный и очень злой. Так посмотрит, что кажется, вот-вот провалишься от его злобы в ад. Он всегда стоял перед тонной шелковых одежд и жевал курительную трубку, лишь изредка делая затяжки.
Мы с матерью подошли к лавке, гоблин кинул пару плохих шуточек обо мне, называя телком и раскрыл ширму, показывая школьную форму. В особенности тут были цвета университета жизни, в Иенрафе самая популярная ветвь магии. Девчачий фиолетовый цвет, да ещё с желтыми линиями на рукавах. Зато, мантии у них были красивые. Темно-синяя, с изображением мантикоры, скрепляемая красной как кровь рубиновой пуговкой. Но тоже не мое, с детства не любил синий цвет, потому что он ассоциировался у меня с морозом. А если судить по тому, сколько мы мёрзли с матерью прошлыми зимами - мороз для меня был страшным воспоминанием.
И тут мои глаза упали на одежду, которая не висела позади гоблина, а лежала прямо на стойке. Красная, с черными узорами, нежная на ощупь и при одном касании нагревается, отдавая загадочное тепло. Я уже не мог оторваться от этой ткани, мне очень хотелось надеть этот плащ и пойти с ним в школу. Я дёрнул маму за рукав и показал на эту мантию. Гоблин во весь голос крякнул и залился смехом, покачивая отрицательно головой. Моя мама с недопониманием посмотрела на него.
- Уж простите госпожа, вряд-ли ваш сын осилит магию хаоса.
- Это мантия Хаоса? - тут моя мама разозлилась, но почему то на меня.
- Сами на расцветку поглядите. Вона какая ярая. Сразу чувствуется огонь и жестокость, кровь, те ещё твари эти хаосники.
- Так! А ну пошли домой!
- Ну мама... - захныкал я, держась слабой ручкой за лавку, - мама!!!
- Я сказала, пошли домой!!! - она крикнула так сильно, что мое дыхание на миг остановилось, я сильно напугался.
Когда мы уже отошли достаточно далеко, мне все таки удалось вырваться из руки матери. Я, со всех ног побежал к той лавке, схватил мантию и давай убегать. Я вилял, забегая в каждый двор, прыгая по стенкам. И вот ещё одна стена и я рухнул прямо в терновый куст. Иглы с веток разодрали мои ноги, руки и лицо. На чудо, красную мантию ничего не повредило. Но когда я вышел из куста, заливаясь горькими слезами от боли, на меня набросился старый гоблин, свалив на землю. Как он меня нашел? Он знал, куда я буду бежать?
Мало того, что страх окутал мою душу ещё сильнее, так этот зелёный карлик сел на меня, придавливая всем весом к земле и стал тянуться к моей шее. Я ухватился за его кисти, пытаясь оттолкнуть, но уж слишком он был силен. Я видел, как его когтистые лапы неминуемо ползли к моему горлу. Я стал кричать, сколько на то хватало сил и ещё сильнее держал его руки. Но ему было все равно, его жёлтые глаза налились кровью, зрачки стали вертикальными, а зубы были крепко сжаты, что мне казалось я слышу их скрежет.
- Ахо, - произнес я и гоблин застыл.
Я ещё несколько секунд лежал под ним и смотрел в его окаменевшую гримасу злобы и гнева. Он не дышал, не двигался и вообще не представлял из себя живое существо. Настоящая статуя... На мой крик прибежали прохожие и моя мама.
- Что случилось? - в миг подбежал стражник, достав свой клинок и смотря на гоблина, - что тут было?
От страха я не мог произнести и слова, еле вылазия из под злобного торгаша. Он свалился на бок и половина его головы рассыпалась. Он и вправду окаменел. Стражник охнул, оглядывая место преступления и смотря на мальчика.