Сунбулхон-ая надоела переменчивость погоды: утром выходишь из дому и не знаешь, что надеть. И вообще в последнее время с ней творилось невесть что…
Сегодня всю ночь Сунбулхон-ая не сомкнула глаз. Ее мучали кошмары. Поднялась уже в одиннадцатом часу с головной болью. Облачилась в бекасамовый полосатый халат, туго перетянула косынкой лоб и бесцельно слонялась из комнаты в комнату, не находя себе места. Она никогда не любила одиночества. А сейчас, когда на улице почти весь день полумрак, и подавно. Тоска, будто зубами, за душу хватает… В погожие дни хоть кто-нибудь захаживал. В гостиной баловались чайком и лясы точили. А в такую непогодь кому охота по гостям расхаживать.
Сунбулхон-ая сбрасывала с себя одежду, швыряя ее на стул и прямо на пол, ложилась на кровать. Как нарочно, и из своих никого в доме нет, ни мужа, ни Джаннатхон.
Уж третий день, как у нее пропал аппетит. А сегодня, едва открыла глаза, почувствовала, что заложило горло. Будто опухоль сдавила ей шею. И попробуй-ка не волноваться, когда всю ночь снилась соседка, что померла недавно в страшных муках. У нее тоже болело горло. Только близкие ей люди знали, какая у нее болезнь. А в последние месяцы она, бедняжка, так исхудала и ослабела, что превратилась в щепку. Ходить уж не могла. Доживая последние дни, и глотка воды не могла испить. Только нюхала цветы да так и померла…
Сунбулхон-ая, правда, ни разу не навестила ту больную, боялась на нее взглянуть. Но подробно все выспрашивала у тех, кто у нее бывал. Может, аллах наказывает ее за то, что не заходила к страдающей соседке? Глазам Сунбулхон-ая рисовались картины одна страшнее другой. Наконец, не выдержав, она позвонила мужу.
Не прошло и получаса, как Салимхан Абиди примчался домой. Вместе с Инагамджаном, оба перепуганные, вскочили в комнату, едва не застряв в дверях.
Увидев жену, бледную, неподвижно лежавшую в постели с разметавшимися по подушке волосами, профессор окончательно пал духом.
— Что случилось, Сунбул? — закричал он с порога. Не снимая верхней одежды, бросился к ней, схватил за руку.
Жена произнесла еле слышно:
— У меня, кажется, рак…
— Э-э… Полно тебе! С чего ты взяла?
— Горло болит, глотать трудно.
— Врач был?
— Зачем он? Сама знаю, что у меня, — с трудом проговорила жена и всхлипнула.
— Фу-ты, как перепугала, — сердито сказал Абиди. Он снял шапку и вытер платком выступивший на лбу пот. — Позвать врача? — спросил он, не скрывая раздражения.
— Вот видите! Я же говорю! Вы все это время, наверно, скрывали от меня, а теперь собираетесь спихнуть меня врачам!..
— Замолчи, ради аллаха.
— Милый, скажите правду, вы знали раньше, что я заболела раком? Знали, да? Из уважения к годам, которые мы прожили вместе, скажите правду. Ну, не молчите же!
— Ты, наверно, спятила. Где у тебя болит?
— Говорю же, горло! — разозлилась Сунбулхон-ая. — Со вчерашнего дня у меня маковой росинки во рту не было!
— А что, у нас разве нечего поесть?
— У меня в горле опухоль! Какой вы, извините, бестолковый!
— Почему ты утверждаешь это? Ты заглянула к себе в горло?
— Ваша жена будет умирать, а вы все будете шуточки шутить, домулла…
— Потому что ты напрасно оторвала меня от работы!
— Родной мой, — взмолилась Сунбулхон-ая, снова пуская слезу. — Милый домулла, единственный повелитель мой, скажите Инагамджану, пусть поскорее привезет моих родственников из старого города.
— Хорошо, — согласился Абиди. — Так бы и сказала, что тебе скучно стало! — и вышел во двор.
Инагамджан, поставив одну ногу на парапет бассейна, пробовал пробить палкой тонкий ледок, под которым, посверкивая серебристыми боками, играли небольшие рыбки. Он еще раньше домуллы догадался, что ничего страшного с женой профессора не произошло, а просто опять, как бывало и много раз прежде, на нее нашла хандра. Однако, внимательно выслушав поручение, во всю прыть помчался к машине.
Едва Салимхан Абиди, отдав распоряжение, вернулся в спальню, жена опять запричитала:
— Лежу и лежу одна. Весь день одна. Умрешь, никто и знать не будет. Дочке нашей уже пора вернуться из института. Куда она запропастилась, не знаю.
Салимхан присел на краешек постели, ухмыльнулся:
— Джаннатхон там, в институте у нас. Вчера Умиджан возвратился из командировки. Созвонились, наверно. Проходил мимо и случайно в приоткрытую дверь увидел: сидят рядышком, как горлинки, какой-то альбом рассматривают.