— А что это Эркин уделяет вам столько внимания? — спросил Арслан.
— Он брат Дильбар, подруги моей. — Барчин засмеялась. — Он говорит, что принял вас за Марата-ака!
— Кстати, от брата письма приходят?
— Вы не читали в газете указ? О присвоении Марату звания Героя Советского Союза!
— Да-а?.. Когда это было?
— Позавчера. У меня, кажется, эта газета с собой. — Барчин открыла сумочку и вынула газету. — Пожалуйста.
— Мне врачи посоветовали некоторое время воздержаться от чтения, я и не читаю, — с сожалением проговорил Арслан, разворачивая «Правду». Он медленно провел пальцем по списку фамилий, напечатанных столбиком, и прочитал вслух: — «Саидбеков Марат Хумаюнович…» Поздравляю, Барчиной! Это большое событие. Мама, вы слышали? Брат Барчиной Марат-ака стал Героем Советского Союза.
— Пусть вознесет его аллах еще выше, пусть будет здоров, пусть вернется он поскорее в объятия своей матери!
— А незадолго до этого Марат-ака прислал письмо, в котором обещал приехать в отпуск.
— А как же! Кучкар Турдыев, Ахмаджан Шукуров, Самиг Абдуллаев — все, кто получили звание Героя, приезжали домой на побывку.
— Марату дадут отпуск после лечения в госпитале.
Арслан подумал: «Как жаль, что Хумаюн-ака не дожил до этого радостного дня». Но вслух проговорил:
— Твой брат, Барчиной, один из тех, кем наш народ может гордиться.
Глава двадцать восьмая
ОРЛЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В ГНЕЗДА
«Встречайте 10 апреля поезд 89 Москва — Ташкент зпт вагон 6 тчк Обнимаю Марат тчк».
С той минуты, как принесли эту телеграмму, Хамида-апа ничего не могла делать, все валилось у нее из рук. Походит по дому, по двору и снова спешит в комнату мужа, берет с письменного стола телеграмму и подолгу смотрит на нее, словно хочет убедиться, что это не сон.
Наконец-то наступило десятое апреля…
С утра пришел Арслан. Он отпросился с работы, объяснив Нургалиеву, что должен встретить Героя Советского Союза Марата Саидбекова. Мастер, читавший про Саидбекова в газете, не сразу ему поверил, но все-таки отпустил…
За столом на веранде с Хамидой-апа и Барчин сидели две родственницы, которые, как видно, тоже собрались ехать на вокзал. Арслану налили чаю. Потом они с Барчин пошли ловить машину. И только вышли они за калитку, напротив остановился легковой автомобиль. Из него вышел молодой человек в черном костюме и спросил:
— Мне нужна Хамида Саидбекова.
— Мама, тебя спрашивают! — приоткрыв калитку, позвала Барчин.
Хамида-апа вышла.
— Я инструктор горкома партии, — представился молодой человек. — Мне поручено сопровождать вас на вокзал.
— Тогда берите бразды правления в свои руки и командуйте, — сказал Арслан, — а мы будем следовать вашим указаниям.
Хамида-апа тихо засмеялась. Впервые после того, как навеки рассталась она с Хумаюном-ака.
— Только я поеду не одна, — сказала она. — Вон сколько нас.
— Вы пока собирайтесь, а мы сейчас еще машину найдем, — сказал молодой человек и вопросительно посмотрел на Арслана.
— Конечно, найдем, — сказал Арслан.
И они вдвоем, беседуя, будто давно знали друг друга, пошли на улицу, где можно поймать машину…
У входа на перрон собралось немало народу. Ярко светило солнце, с заасфальтированной площади поднимался пар. Деревья, казалось, прямо на глазах разворачивают ярко-зеленые клейкие листочки. Людям не хотелось томиться в душном здании вокзала, они заняли все скамейки в сквере, сидели на ступеньках, постелив газеты. Хамидахон, Барчин, Арслан и приехавшие родственницы в сопровождении инструктора горкома прошли в зал для депутатов. Здесь их встретила и поздравила женщина, заведовавшая отделом в горисполкоме. Она однажды была у них в гостях — на юбилейном вечере Хумаюна-ака. Хамида-апа вспомнила, что ее, кажется, зовут Ходжархон. Они стояли посреди зала, образовав круг, и разговаривали. Пол под ними временами вздрагивал — проходили тяжелые составы, раздавались паровозные гудки. А Хамиде-апа хотелось сейчас же поспешить на перрон, будто поезд, на котором ехал ее сын, мог проскочить мимо.