— Мой брат очень любит цветы, — продолжал прерванный разговор собеседник Умида. — Все настоящие ученые питают к чему-либо слабость. Вот и мой брат… Говорят, новые сорта хлопка, выведенные моим братом, очень высоко оценены в Москве. Вы, наверно, слышали об этом?
— Да, конечно, — кивнул головой Умид, думая, кто же была эта девушка.
— Мой брат с молодости увлечен наукой. А мы живем заботами о детях, работаем в торговой сети…
— Где бы ни работать, лишь бы хорошо знать свое дело, — заметил Умид.
— Справедливо вы изволили сказать, — кивнул брат домуллы и стал накрывать стол белой скатертью, которую ему только что принесли.
Умида окликнул Инагамджан и вызвался проводить в летнюю кухню. Когда перешли по узкому мостику, перекинутому через неширокий арык, Инагамджан обернулся и, подмигнув Умиду, спросил:
— Ну как?
— Что? — не понял Умид. — Мне очень нравится двор моего домуллы…
— Я не про то. Я про его дочку. Правда, красивая? Ее зовут Джаннатхон, что означает райский уголок. Правда, имя как раз по ней, а?..
Умид улыбнулся.
— Мы, кажется, направлялись к поварам, — заметил он, давая понять, что не желает продолжать разговор на эту тему. — Должны же мы чем-то быть полезными, если уж приглашены сюда.
Инагамджан промолчал. Слегка сутулясь, зашагал дальше.
Не успели Умид и Инагамджан засучить рукава, чтобы помочь парню-уйгуру раскатать тесто, Салимхан Абиди прислал за ними человека. Велел раздобыть сухое вино «мукузани», которое очень любит кто-то из приглашенных гостей. Посоветовал заглянуть в большой гастроном, что на улице Бируни, и повидаться с заведующим, с которым был лично знаком…
Снова машина мчала Умида и Инагамджана по улицам города. Когда вино было раздобыто и доставлено, домулла отправил Инагамджана с другими поручениями. А Умида пригласил в свой кабинет.
Близилось время приезда гостей. Рассказывая своему ученику анекдот из жизни селекционеров и похохатывая, профессор облачился в светло-серый костюм и, стоя перед высоким трельяжем, повязывал галстук, узел которого никак ему не давался.
Две стены кабинета до самого потолка заставлены застекленными стеллажами с книгами. «Ну и библиотека! — подумал Умид. — Если все это прочитать, поневоле станешь ученым». Ему в глаза сразу же бросилась Большая Советская Энциклопедия, на которую Умид мечтал подписаться, но все не мог дождаться, когда начнется на нее подписка. Все нижние полки занимали книги по селекции и хлопководству, а верхние — художественная литература: начиная от произведений античных авторов и кончая писателями наших дней.
На полированном письменном столе стоял антикварный чернильный прибор: над чернильницей, искусно сделанной из голубоватого камня и изображавшей скалу и большое гнездо, замер могучий орел, грозно раскрыв клюв и распростерши крылья. Даже ручки, которыми писал профессор, необычны: украшены затейливыми узорами. Рядом с прибором лежала линейка из слоновой кости и нож для разрезания книжных страниц. Хотя домулла не курил, здесь стояла и пепельница — большая морская раковина, похожая на перевернутую шляпку гриба.
Верх книжных стеллажей был заставлен вделанными в специальные подставки кустами выведенных Салимханом Абиди сортов хлопчатника. Желтые корни, чтобы их можно было получше рассмотреть, очищены от земли, кусты, усыпанные раскрытыми коробочками, касаются потолка. К веточкам каждого куста подвешены маленькие картонные карточки, на которых каллиграфическим почерком отмечен год, когда они плодоносили.
Домулла умолк, давая возможность Умиду вдосталь надивиться увиденным. Профессору льстило, что Умид так восхищенно разглядывает всякую мелочь, — сразу ясно, что ничего подобного в жизни не видел. Потехи ради ему захотелось еще больше поразить воображение своего ученика. Он пригласил его на широкую веранду, напоминавшую оранжерею — столько здесь было всяких цветов, посаженных и в маленькие горшочки, и в бочонки. Со стены в промежутках между окнами, окаймленными наличниками из ганча с тонкой резьбой, взирают стеклянными глазами головы оленей с огромными ветвистыми рогами. Под высоким потолком мерцают еще не зажженные две большие хрустальные люстры, словно бы вырезанные из чистого речного льда.