— И вы думаете, что та планета была Верхним Кавалааном? — спросил Дерк.
— Это признанный факт, — ответил Викари. — Совпадают координаты и другие важные детали. Например, колония называлась Кавана. И что самое интересное, руководила первой экспедицией на эту планету женщина, капитан Кей Смит.
При этих словах Гвен улыбнулась.
— Совершенно случайно я обнаружил еще кое-что, — продолжал Викари. — Вы, должно быть, помните, что большинство внешних планет не принимали участия в Двойной войне. Окраинные цивилизации зародились в период Крушения или сразу после него. Ни один кавалаанец никогда не видел хрангов и тем более их рабов-воинов. И я не видел до тех пор, пока не попал на Авалон и не увлекся общечеловеческой историей. Когда я изучал материалы об одном из конфликтов в Межпланетье, мне посчастливилось найти изображения полуразумных рабов-воинов, которых хранги посылали как ударные войска на планеты, которые сами хранги не собирались колонизировать в ближайшее время. Несомненно, будучи человеком Межпланетья, вы знаете, что это за существа: ночные хрууны, воины с планеты с сильным притяжением, обладающие небывалой силой и жестокостью, которые видят в темноте, летающие ящеры, похожие на земных динозавров, и гитянки, самые страшные из всех полуразумных существ, психовампиры с мощнейшими псионическими способностями.
Дерк кивнул.
— Хруунов я видал пару раз в путешествиях. Другие виды почти вымерли, не так ли?
— Возможно, — согласился Викари. — Я долго рассматривал их изображения и возвращался к ним снова и снова. Что-то в них было такое, что не давало мне покоя. Наконец я понял, что все они: и хрууны, и летающие ящеры, и гитянки — имели явное сходство с нашими скульптурами — фантастическими существами, украшающими каждый кавалаанский дом. Они были демонами наших мифов, Дерк!
Викари встал и начал медленно прохаживаться по комнате, продолжая рассказ спокойным, ровным голосом. Лишь ходьба выдавала его волнение.
— Когда мы с Гвен вернулись на Верхний Кавалаан, я выдвинул свою теорию, основанную на старых легендах, на «Песнях о Демонах» нашего великого поэта-путешественника Джеймис-Лайона Таала и на данных банков Академии. Вдумайтесь в совпадения: города Каваны располагались на обширной равнине, в некотором отдалении от них шли горные разработки. Хранги атомными бомбардировками сровняли города с лицом земли. Те, которым удалось спастись, поселились в подземных укрытиях, шахтах, в лесах. Чтобы захватить планету, хранги высадили на ней отряды рабов-воинов, а сами улетели и сто лет не возвращались. Шахты стали первыми поселениями родов, другие были построены позже, вырублены глубоко в скалах. Городов более не существовало, а жители подземелий вернулись к низкому технологическому уровню. Сложилась суровая культура, ориентированная на выживание. Бесконечные поколения кавалаанцев воевали с рабами-воинами и друг с другом. В то же время в радиоактивных руинах городов появились мутанты людей…
Дерк встал.
— Джаан, — перебил он говорящего.
Викари перестал шагать и повернул к нему нахмуренное лицо.
— Я был чертовски терпеливым, — сказал Дерк. — Я понимаю, что все это представляет для вас огромный интерес. Это ваша работа. Но мне нужны ответы на мои вопросы, и нужны они мне сейчас.
Он поднял руку и, задавая вопросы, поочередно загибал пальцы.
— Кто такой Лоримаар? Чего он хочет? И почему меня нужно защищать от него?
Гвен тоже встала.
— Дерк, — заговорила она. — Джаан как раз дает тебе необходимые для понимания объяснения, не будь таким…
— Нет, — остановил ее Викари взмахом руки. — Нет, т'Лариен прав. Я слишком увлекаюсь, когда говорю на эту тему.
Обращаясь к Дерку, он сказал:
— Раз вы настаиваете, я отвечу на ваши вопросы прямо. Лоримаар рьяно придерживается традиций. Настолько рьяно, что даже на Верхнем Кавалаане не находит себе места. Он пережиток прошлого. Помните вчерашнее утро, когда я вручил вам булавку с просьбой носить ее и мы с Гарсом еще беспокоились о вашей безопасности в темное время суток?
Дерк кивнул. Он нащупал маленькую булавку, приколотую к воротнику.
— Да.
— Лоримаар Высокородный Брейт и ему подобные — вот что нас заботит. Но объяснить это непросто.
— Позволь мне, — вмешалась Гвен. — Слушай, Дерк. Родовые сообщества Кавалаана, их люди уважали друг друга на протяжении столетий. Да, они и сражались, и воевали друг с другом. Двадцать с лишним родов были полностью истреблены. До наших дней сохранились только четыре крупнейших. И все же они считают друг друга людьми, достойными Великих Войн и Дуэлей Чести. Но, понимаешь, были и другие люди, которые уединились в горах, в подземельях разрушенных городов, люди, которые возделывали землю. Это только предположения, мои и Джаана, но, видимо, они действительно существовали. Члены родовых сообществ, жившие в рудниках и шахтах, не признавали людьми тех, кто жил снаружи. Джаан упустил кое-что в своем рассказе, пойми… О, пожалуйста, не раздражайся так! Я понимаю, что рассказ был долгим, но он очень важен. Помнишь, что говорилось о сходстве порабощенных хрангами существ с тремя видами демонов кавалаанских мифов? Проблема заключается в том, что существовало три вида рабов и четыре вида демонов. И самыми ужасными из всех были оборотни.
Дерк нахмурился.
— Оборотни. Лоримаар назвал меня оборотнем. Я подумал, что это слово имеет значение «не-мужчина», или что-то в этом роде.
— Нет, — сказала Гвен. — «Не-мужчина» говорят везде, а «оборотень» — слово, употребляемое только на Верхнем Кавалаане. Как говорят легенды, оборотни — хитрые обманщики, они могут принять любой облик, но чаще всего являются в образе людей, чтобы проникнуть в человеческие поселения. Приняв образ человека, они могут незаметно поражать и убивать.
Спасшиеся фермеры, жители гор, мутанты и другие несчастные люди Каваны считались оборотнями. Они были обречены на уничтожение, к ним не применялись правила Великой Войны. Кавалаанцы убивали их, не считая людьми. Они были враждебными животными. Спустя столетия на немногих оставшихся в живых, начали охотиться ради спортивного интереса. И охотники всегда отправлялись вдвоем, тейн с тейном, чтобы один мог по возвращении с охоты подтвердить, что другой — человек.
Дерк был поражен.
— И это продолжается до сих пор?
Гвен пожала плечами.
— Редко. Современные кавалаанцы признали свои исторические ошибки. Еще до прибытия космических кораблей Сообщество Айронджейд и Редстил, самые прогрессивные родовые объединения, запретили охоту на оборотней. У охотников сложился обычай: если они не убили оборотня сразу по каким-либо причинам, но хотели сохранить его живым, как свою личную добычу, они называли пойманного своим корариелом, и никто не имел права тронуть его под страхом дуэли. Кеты Айронджейда и Редстила собрали в лесах и горах всех оборотней, каких смогли найти, поселили их в деревнях и старались помочь им выйти из дикарского состояния. Всех, кого им удавалось найти, они называли корариелами. Из-за них произошла война между Айронджейдом и Шанагейтом. Айронджейд победил. Тогда слово «корариел» приобрело новое значение — охраняемая собственность.
— А Лоримаар? При чем здесь он? — удивился Дерк.
Она зло усмехнулась, на мгновение напомнив ему Джанасека.
— В любой стране есть твердолобые консерваторы, фанатики, фундаменталисты. Брейт — самое консервативное сообщество. Примерно десятая часть всего населения Кавалаана, по подсчетам Джаана, все еще верит в оборотней. В основном это охотники, которые хотят верить, и почти все они из Брейта. Лоримаар, его тейн и другие кеты сидят здесь ради охоты. «Дичь» здесь разнообразнее, чем на Верхнем Кавалаане, и нет никаких законов. Фестивальные торжества закончились давным-давно. Лоримаар может убить любое существо по своему усмотрению.