Вернулся Лука. Без хорошо сидящего на нем темно серого костюма и шляпы он был похож на бедного гитариста, живущего на подаяния в переходе подземки.
— Ты за неделю похудел, — пожалел его Геннадий, глянув на подтянувшийся внутрь живот Луки, как у него самого. — Давай я все же научу тебя играть на саксофоне. Будешь играть на перекрестке, может, больше подавать будут. А в ресторанах сейчас играют?
— Ген, — Лука поставил кастрюлю на стол, — я в пивбарах сейчас истории рассказываю, книги пересказываю, так максимум, что мне перепадает, это кто-то закрывает мой счет за пару дринков виски. Ресторанов давно уже нет, приличных баров тоже. Я сегодня был в твоем бывшем ресторане, так там даже сцены для певицы нет. Люди приходят чтоб…
— В “Трех пескарях”? — улыбка растянула лицо зомби, и Лука увидел, как потянулась кожа — так, как она тянется у синтетических материалов, не возвращаясь обратно…
Чтоб не видеть необратимых перемен с другом, Лука схватил вилку и намотал на нее спагетти. От яичного порошка он ожидал худшего, но тот белыми хлопьями налип на макароны и вполне правдоподобно изображал яичный белок. Живот заурчал. Хотелось его погладить и успокоить. Лука потрогал кастрюлю — вполне остыла, взялся за ручки и выпил теплую жидкость.
— Сегодня в Пескарях я встретил зомби. Огромного такого, синтозомби. Он назвал меня другим именем, и сказал, что если мне совсем некуда будет идти, то… Это какой-то склад, там… Не знаю. Почему-то я испугался.
— Почему? — с тревогой в голосе, спросил Геннадий.
Лука поднял на него глаза — так и есть, кожа на щеках теперь в гармошку. Вздохнув и проглотив ком в горле, он начал быстро есть, практически не пережевывая еду. Зомби потянулся было к человеку, чтоб остановить эту спешку, но, глянув на свою руку, быстро убрал ее под стол.
— Пойду в холодильник. Мне надо остыть. Загляну к тебе через часок. Вдруг перед сном захочешь поговорить.
Геннадий встал и открыл холодильник. В нем стояло сделанное Лукой из толстого пенопласта кресло, чтоб его другу было комфортно спать сидя. Ступив босыми ступнями внутрь и усевшись в кресло, Геннадий не прикрыл плотно дверь.
— Рассказывай, что тебя так напугало.
Лука доел спагетти и с сожалением посмотрел на подоконник на полупустую пачку — надо было оставить запас на будущее, но он совсем не наелся. Глянув на старые механические часы на кожаном, порядочно изношенном ремешке, решил, что лучше встать пораньше утром и позавтракать, чем объедаться на ночь.
— Он назвал имя моего деда.
— А дед у тебя еще жив?
— Давно нет. Но удивило, что кто-то… — Лука замолчал.
— … кто-то знает твое прошлое, — закончил за него Геннадий. — Ты познакомился с ним в баре. Синтозомби могут есть и пить, а еще у них до сих пор работает сеть. Он мог подключиться к сайту распознавания лиц и попробовать подергать тебя за ниточки. Он сказал, что от тебя хочет?
— Нет. Я сослался на дела и сбежал, — Лука встал и пошел мыть посуду. — Я испугался, что это коп, и меня сейчас заметут… за кражу или мошенничество.
Глава 8. Огрызок яблока
Госпожа Калиста, в обычной жизни Катя, принимала посетителей два раза в неделю — по вторникам и четвергам. Говорила, что в пятницу у нее строгий пост, а по выходным она отмаливает в монастыре грехи свои и всех, кто к ней обращается. То, что она гадала на рунах, а потом, якобы, ехала в православный монастырь, не смущало ни саму Калисту, ни ее посетителей. На самом деле она просто с пятницы по утро понедельника присматривала за чужим ребенком, готовила, крутилась по хозяйству и называла семейную пару работодателей хозяевами:
— Да, хозяин! Чего изволите, хозяйка?
К ребенку ей обращаться было запрещено, девочка была самостоятельной и замкнутой. Но это даже к лучшему — ее дело приготовить еду и убрать то, что она выкинет из своей комнаты.
Чем занимались ее хозяева, Катя не знала и знать не хотела.
Зато по вторникам и четвергам она была госпожой Калистой и старалась заработать предсказаниями и прочими магическими услугами. Временами дело шло, хотя бывали и промахи.
Лука работал у нее секретарем, но посетителям Калисты говорил, что он — писатель из соседнего офиса, а здесь он только потому, что приемная у них с госпожой Калистой одна на двоих, ее помощница умерла, другую сейчас найти очень сложно, а ему все равно, где писать.
На самом деле Лука, пока госпожа Калиста «общалась» с духами, просто вытягивал у посетителей информацию, изображая сочувствующего, а Катя все внимательно подслушивала.
— Сожгут когда-нибудь тебя, как ведьму, — шутил Лука, наблюдая как Катя наносит драматический макияж.