— Кто-то забыл выключить свет, — сам себе сказал Лука, объясняя, почему так сработал замок.
Он быстро разделся, запихнул все вещи, включая белье и обувь, в шкаф химчистки, положил часы на умывальник и открыл дверь в душевую комнату с двумя кабинами. На полу душевой валялась одежда — черные джинсы, толстовка и смятая белая футболка в обильных пятнах крови. В одной из кабин сидел голый человек, зажимая руками бок чуть ниже ребер. Человек поднял на Луку глаза и Лука вспомнил Зою — те же обескровленные губы, бледная кожа, светлые глаза. Только цвет волос у парня был не рыжим, а русым. Сил у него почти не было, и Лука сквозь слабую защиту увидел внутри раненого человека умирающего волка.
— Тут есть аптечка, — пояснил Лука, который уже давно и досконально исследовал каждый уголок этого схрона, — она тут, в шкафу рядом с умывальником.
Парень кивнул.
— Помощь нужна? — спросил Лука, открывая дверь шкафа.
Аптечек было две, и обе разные. Парень открыл их, пошарил в одной из них рукой и улыбнулся:
— Пока нет, но я позову.
Лука вошел во вторую кабинку и включил воду.
«Из такой ситуации надо бежать, но химчистка отдаст вещи только через полчаса, а куда я побегу голый? Разве что вещи парня забрать. Но кто знает, что это за тип. Внутри душа-волк, пусть даже умирающая».
Лука, вытираясь, вышел из душа. Парень уже стоял одетый в джинсы и толстовку.
— Ты, кажется, помощь предлагал? — спросил он Луку, тот в ответ кивнул. — Возьми мусорный пакет и брось в него все, что в крови.
Лука не стал искать, где лежат новые пакеты — взял из ведра, бросил в него футболку, валяющиеся на полу полотенца и упаковки от медицинских препаратов. Еще одним полотенцем, намоченным в дезинфекторе, вытер пятна крови.
— Ты же здесь никого не видел? — спросил парень, забирая пакет.
— Сюда невозможно попасть, если кто-то уже внутри. Так что я был один.
— Как удобно, — белобрысый развернулся и вышел.
Лука услышал щелчок замка и вышел из душевой. На умывальнике вместо его старых часов лежали современные электронные часы, не крутые, не брендовые, обычные часы с набором нескольких функций и интересным графическим дизайном. В металлический браслет часов были вставлены деньги. Купюры были согнуты пополам и аккуратно вложены в браслет. Не забыты, а оставлены специально. Лука пересчитал деньги и ухмыльнулся. Плата за молчание. И весьма неплохая плата.
На входе в бар «Люди» стояла вооруженная охрана. Стандартный скан его правого глаза — и вход открыт. Лука давно не был в этом баре и сейчас присвистнул от удивления — здесь стало даже круче, чем было еще пару месяцев назад. На фоне разрушающегося города, где почти любой бар теперь выглядел как захудалая забегаловка, бар “Люди” смотрелся Большим театром рядом с дешевыми площадками местной самодеятельности. Одна только хрустальная люстра чего стоила. А белые скатерти — роскошь недоступная при апокалипсисе. И все столы в баре заняты — люди отдыхают. Только люди, нет зомби… много людей, много богато одетых людей.
«Так вот почему ты оставила этот бар за собой, лживая жаба… Я женщина, мне страшно возвращаться одной, а это рядом с домом, мысленно передразнил гадалку Лука. — Где же ты сидишь,?
— Лука! — квакнуло из левого угла.
— А вот и «ква». Имя у меня редкое, — бормоча себе под нос, пошел на голос Лука, — представить, что здесь есть второй Лука, сложно.
Катя сидела за столиком с двумя хорошо одетыми дамами. Блондинка была хорошенькой, но очень пьяной, а вторая женщина была из тех, кого девушкой назвать очень трудно — высокая, крупнокостная, с широкими, не женскими плечами, но при этом удачно подстриженная и хорошо накрашенная.
«А вот и цель моего визита, — понял Лука по сканирующему взгляду. — Хоть еще не старая… и грудь есть».
— Калиста! Душа моя! — Лука наклонился и быстро чмокнул Катю в парик. — Мое почтение, дамы, — он слегка приподнял шляпу, опустил ее обратно и, не спрашивая разрешения, сел рядом с Катей. — Погадай мне, ведьма. Я так устал быть один. Хочется любви, уюта. Я тут недавно варил спагетти и подумал, а ведь для той стервы я готовил так, что мы не ходили даже в рестораны — зачем нам свидетели таинства. Ведь еда — это тоже очень интимно, сродни сексу. Сперва ты ей готовишь, а потом ее кормишь, вы утоляете голод и вам хорошо.
— Как это мило, — всхлипнула блондинка.
— Я рад, сударыня, что вы разделяете мои идеи, — улыбнулся блондинке Лука.
— Она не разделяет, — проговорила крупная дама. — Ей лишь бы напиться, а вот я поесть люблю. Катя, представь нас! — потребовала дама.