— Бедная, глупая девочка, — произнес знакомый голос. — А если б тебе дали в таблетке яд, или радиоактивный препарат? У тебя ведь ребенок, а ты даже не спросила, что с тобой станет после этой таблетки.
Мирослава отшатнулась назад, едва не упав, но вовремя ухватилась руками за дверь.
— Ты знаешь, что бывает с предателями?
Голос спокойный, словно ленивым утром кто-то читает скучные новости. Из машины показалась рука. Та самая с системными кольцами. В руке — большой пистолет, направленный в грудь Мирославы.
Она выпрямляется, отпуская дверь, и резко подавшись вперед, плюет в того, кто в нее целится. Секундой позже кто-то вклинивается между нею и автомобилем, отталкивая ее… она отлетает в сторону, проваливаясь в темноту за дверью, из которой они с зомби вышли на проспект. Слава упала на спину одновременно с выстрелом, сильно приложившись головой обо что-то твердое. Удар оглушил ее, но сквозь боль она услышала как кричит… Ян?! Резко села, на мгновенье зажмурилась и открыла глаза. Перед ней на том месте, где был автомобиль, топтался сгорая, зомби. Он нелепо размахивал руками и кричал голосом Яна. Это выглядело ужасно. Мирослава закричала… Автомобиль, отъехавший метров пятьдесят, вдруг резко затормозил; из него раздался нечеловеческой силы вопль, перекрывший все звуки ночного проспекта. Крик прервался резким хлопком — выстрел? — и автомобиль скрылся за поворотом…
Мирослава билась в истерике, с ужасом наблюдая, как на краю тротуара догорал Ян.
Мужчина в черном вышел из соседнего магазина, посмотрел вслед автомобилю, затем на Яна, потом на Мирославу. Покачав головой, он вынул из кармана сверток и протянул его девушке:
— Вали отсюда.
Мирослава взяла сверток, и пошатнувшись, встала. Попробовала бежать в темноту, зацепилась за что-то, упала, но пакет из рук не выпустила. Кто-то впереди закричал так, словно его убивают, и Мирослава, обдирая ладонь и колени, вскочила и побежала обратно на светящийся витринами проспект. Возле двери остановилась, сбросила мешающие бежать туфли и шагнула на яркий проспект. От Яна остался один догорающий скелет, возле которого уже стояло двое зомби. Прошмыгнув у них за спинами, она побежала через сквер, за которым темными глыбами виднелись многоэтажки, в одной из которых жила она.
— Лишь бы найти, где я живу, — бормотала Мирослава. — Я вспомню. Я смогу. Я найду.
Вот «Кристалл» — мрачная черная высотка, ловящая всеми своими гранями энергию солнца. Она хорошо видна из окон ресторана, куда они с Яном и малышом ходили обедать по воскресеньям. У ресторана открытая галерея и цветы в плошках. Сейчас цветов уже нет, а галерея закрыта решеткой, чтоб зомби не мешали тем, кто еще может себе позволить сходить в ресторан.
Дальше парк. Здесь на карусели они когда-то катали Славку, а теперь кто-то казнил на ней органического зомби, надежно примотав скелет к каркасу карусели… Вспоминай, Мира, что дальше? Огромный рекламный экран во весь торец десятиэтажного дома. Я вижу этот экран из своего окна. Канал, транслирующий ложь — «Собери нужную сумму и отправь ребенка в школу с полным пансионом на чистой территории без криминала и зомби!» Все это ложь! Дети оттуда никогда не возвращаются, не звонят и не пишут своим родителям. Они исчезают бесследно, как и те, кто создал “умную пыль”.
Площадка перед домом. Я нашла его!
Дом впустил Мирославу по скану руки.
— Какой этаж?
Мирослава испуганно уставилась на панель с кнопками. Номер этажа и квартиры она не помнила, но рядом с кнопками панель, как и на входе в подъезд. Приложив руку, выдохнула, увидев две цифры — этаж и квартиру.
— Малыш? — постучала она в дверь.
— Ну, сколько можно, мам? — упрекнули ее из-за двери.
Засовы один за другим издавали механические щелчки, открывая двери.
Десятилетний Славка стоял на пороге в огромных отцовских тапках и смешной пижаме. На плече у него лежала мужская кисть, словно кто-то прятался за маленького Славку. Мира вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.
— Малыш, — протянула ему сверток Мирослава. — Да, я помню, что ты уже большой, но…
Он, не ругаясь на «малыш», снял обертку.
— Мам, — не веря своим глазам, улыбнулся сын, — это полная сыворотка? Ты будешь здоровой?!
— Да, Слав, буду. Коли.
Она села на пол прямо в прихожей, согнув в коленях ноги, наклонила вперед голову, подставляя шею. Сын аккуратно отвел волосы и медленно ввел сыворотку.
Мирослава обмякла и расслабилась, опустив голову на колени и уронив на пол руки.