— Прощай, брат. Встретимся в аду. Займи мне в котле местечко, — Матвей напоследок приложил ладонь к крышке и пошел на выход.
«Змея! Душа змеи! Никогда такого не видел! Многих видел — преступников, мародеров, убийц…. Но ни у кого не было змеи…» — размышлял Лука, следуя за Матвеем на выход из участка.
Подходя к машине Лука протянул ключи Матвею. Тот покачал головой и пошел к пассажирскому сидению. Лука сел за руль, завел машину и развернулся на площади.
— Куда теперь? — Лука притормозил перед выездом на проспект.
— Это тебе, — Матвей достал из кармана пакет, в котором лежало что-то тяжелое, судя по натянутому пакету. Лука взял пакет и спрятал его в карман. — Бар «Три пескаря» знаешь?
— Да, — Лука поежился в кресле и рука Яна, словно почувствовав тревогу, зашевелилась в его кармане.
— Ну, вот рули туда. Надо помянуть правосудие — оно мертво.
Глава 26. Опять ты
Вывеска бара «Три пескаря» не горела на углу дома, что уже было странно. Сколько себя помнил Лука — она горела всегда, даже когда случился зомби апокалипсис и подхватившие вирус люди обезумев, убивали друг друга.
Половину стеклянной двери изнутри закрывал белый лист, на котором большими буквами было написано — «ЗАКРЫТО».
— Рули во двор, — сказал Матвей, увидев вывеску.
Они молчали всю дорогу. Лука до этого случая был уверен, что может говорить с кем угодно на любые темы и в любых ситуациях. Оказалось, что это не так. С Матвеем нужные слова не находились.
Третий этаж второго подъезда. Звонок в обычную квартиру. Матвей подтащил Луку ближе к видеоглазку:
— Сними бейсболку.
Замки защелкали один за другим, Лука насчитал их три штуки — плюс, похоже, длинный засов. Дверь открылась, и Матвей втолкнул Луку в квартиру. Стоящий возле дверей человек протолкнул его дальше, и тут же кто-то резко дернул его за руку, утащив в сторону.
Женский смех в темноте, поцелуй в губы, на который Лука не отреагировал, и его тут же оттолкнули:
— Фу! Ты воняешь и колешься!
Лука не успел ответить, как зажегся свет и женский силуэт затащил его в ванную комнату.
— Антуанетта! — не веря своему счастью, выдохнул Лука,
— Раздевайся и в душ! Ты воняешь зомби! Ты мне, случайно, с какой-нибудь органичкой не изменял?
— Нет, — Лука снял куртку. — Бомбер новый. Это я воняю.
— Я прогоню через химчистку, а ты раздевайся!
— Карманы, — остановил девушку Лука, когда она уже открыла шкаф химчистки, чтоб повесить туда бомбер.
— Разберусь. Купайся.
Лука разделся и шагнул в душевую кабину.
— Привет, Ян! — услышал Лука перед тем, как включить воду.
Вода текла едва теплая, в контейнере и то была лучше, но там — проточный водонагреватель, а здесь центральное водоснабжение. Задерживаться под такой водой не хотелось, хотя в последнее время он в холодной воде мылся часто. Закончив, он выключил воду и подождал несколько секунд в надежде, что сейчас, как в прошлый раз, к нему придет Антуанетта. Но она не пришла. Шкаф заканчивал обработку дезинфектором, сейчас быстрая сушка и можно одеваться. Завернувшись в мокрое полотенце, Лука посмотрел на мойку — рука бродила по полке между флаконов, пистолет лежал рядом, деньги, пакет со шприцем, всякая мелочь, которую он выгреб из сумки и конфеты. На той же полке стоял странный сувенир — вставная челюсть из двух сплошных пластин.
— А это даже удобно, — взял в руки сувенир Лука. — Никакого кариеса, никаких врачей, чистить зубы не надо — прополоскал в воде и все, еда между зубов не застрянет.
Челюсть была еще мокрой, и Лука поморщился — кто-то до него был в этой комнате и забыл свои зубы.
Шкаф пискнул, сообщая, что химчистка завершена. Лука открыл дверцу и достал вещи — джинсы, кроссовки, куртка и бейсболка.
— В смысле это все? — Лука заглянул в стиральную машину, та была пустой. — А где трусы и футболка?
Ответа не было, как и самой девушки. Лука оделся, распихал вещи по карманам и, забрав Яна, забежавшего ему на плечо, вышел из ванной. Рядом с ней, судя по запахам, была кухня. Лука решив, что без бензина никакой автомобиль не поедет, прошел туда, следуя манящему аромату. На маленькой кухоньке с высокими потолками куховарила органическая зомби. Длинная, худющая — скелет, обтянутый задубевшей высохшей кожей. Она повернулась к нему, и Лука попятился — вместо глаз у поварихи были пустые глазницы.
— О! Не пугайтесь, — улыбнулась она. — Я только выгляжу как смерть, но на самом деле я добрая.
— Здравствуйте. Я Лука.
— А я Елена. Здравствуйте, Лука. Вы слишком худой для живого человека.