За женщиной в кухню вошел мужчина, хищно улыбнувшись сидящей на столе Ядвиге.
Лука понял, почему хозяйка квартиры его впустила — у Гришки были длинные слегка вьющиеся волосы, такие же, как и у Луки, и щетина. На этом сходство заканчивалось, но этого хватило, чтоб Лука попал в квартиру.
Взгляд Гришки переместился с Ядвиги на Луку, и он дернулся за пистолетом. Лука успел первым. Две пули оставили на обнаженной груди Гришки кровавые гвоздики, а еще одна разнесла ему часть черепа. Гришка, падая, навалился на женщину. Она распласталась по полу, но через пару секунд, сообразив, что произошло, вывернулась из-под убитого, быстро оценила обстановку и посмотрела на Ядвигу.
— Оля! — узнал Лука свою ночную любовницу.
Та мельком взглянула на него и рванула к Ядвиге, не вставая с колен. Сдернула ее за ноги на пол, схватила дубинку, все это время удерживаемую в зубах, и вопли Ядвиги утонули в чавкающих звуках…
Глава 39. Ольга
— Оля! Оленька! — звал ее Лука, пытаясь схватить женщину за руку с дубинкой. — Оль, она уже труп. Остановись, хватит!
Он уговаривал остановиться, но глядя на нее, на то, как истошно она орала, превращая Ядвигу в месиво, понимал, что ярость должна выйти, и раз Ольга бьет именно Ядвигу, а не труп Гришки, значит, есть за что.
Через некоторое время Ольга унялась и села на пол между двумя телами. Сидела она неестественно, словно ей то-то мешало… Лука с болью догадался, что с ней произошло.
— Убей меня, — прошептала она, мельком глянув на Луку. — Я не вынесу этого всего… Убей!
Лука убрал пистолет и протянул к ней руки:
— Встать можешь? Пойдем в душ. Я перевяжу тебе раны и…
— Ты не знаешь, что со мной творили, — Ольга глянула на Гришку. — Этот только бил и насиловал. Лицо не тронул. А вот она тварь, — повернулась Оля к кровавому месиву. — Она издевалась, била, насиловала… как только могла, любыми способами… — Оля посмотрела на дубинку и закрыла лицо окровавленными руками. — Убей!
От ее крика Лука вздрогнул, оглянулся по сторонам — кровью Ядвиги забрызгана часть кухни и почти вся Оля. Сам он на удивление остался чистым, хоть и метался вокруг женщин, пытаясь остановить Ольгу. Убивать ее, понятное дело, он не собирался. Одно дело эта тварь Гришка, а другое — жертва насилия, которой он хотел помочь. Но Оля все так же выла и просила ее убить. Лука посмотрел на окно, которое совсем недавно закрыл, и у него мелькнула мысль:
— Твои передвижения по квартире ограничивали?
— Н-нет.
— Ты могла шагнуть в окно. Или самоубийство грех?
— Грех, — вздохнула Ольга.
— Убийство тоже грех. Ты сейчас насмерть человека забила. Но мы можем списать это на состояние аффекта. Пойдем в душ. Или, если хочешь, я отведу тебя в твою квартиру, только сейчас одеяло принесу, чтоб прикрыть тело.
— Меня били из-за тебя. Позвонили утром в дверь и спросили: знаю ли я мужчину в шляпе с полями? Я ответила, что ты мой любовник. Меня били… выбили адрес офиса Калисты.
— Я знаю… У тебя есть близкие или друзья? Я отвезу тебя к ним.
Лука отвел Ольгу в ее квартиру на десятом этаже, помог обработать раны — их оказалось не так уж много. Она стонала в ванной, и Лука переживал, что она утопится. Но потом она вышла, достала коньяк и выпила все — три четверти бутылки, даже не предложив Луке.
Он хмыкнул и ушел на кухню. Квартира сияла чистотой, ничего не сломано, следов борьбы не видно. На кухне вымыта посуда, в холодильнике суп и рагу — свежие, если судить по запаху. Лука стоял и ничего не мог понять — избитая и изнасилованная женщина, побои, рваные раны, выстрижены клочья волос… и ни следа борьбы. На теле не видно следов от веревок, а значит, что ее не связывали. Могла сбежать, убить мучителя, прыгнуть из окна сама. Но нет.
«Может, она с ума сошла? — задал себе вопрос Лука. — Что-то тут не сходится».
— Оль, нам надо поторапливаться, — Лука смотрел, как она перебирает вещи, стоя перед шкафом.
Лука, как мог, подровнял ей волосы ножницами, и она повязала на голову платок. А с платком, по ее мнению, не подходило ничего из ее гардероба.
— У меня и так фигура нестандартная, а надо скрыть побои. Завтра на работу, а как я пойду в таком виде? Из-за тебя все произошло. Ты во всем виноват.
— Знаешь что! Не выставила бы ты меня из квартиры заполночь, ничего бы с тобой не произошло. Я всего лишь поговорил с ребенком из этого подъезда. А ты тогда разоралась — я хочу отношений, но не хочу, чтоб мужчина ночевал в моей квартире. С таким подходом у тебя никогда не будет семьи. Ты только о себе печешься — то сделай, там стань, тут ляжь. Тебе плевать на партнера! — Лука глянул на Ольгу и замер — она смотрела на него с недоумением. — Ладно… собирайся быстрее. Я вообще сюда заехал только для того, чтобы Ядвиге пару вопросов задать.