Я делаю паузу, чтобы сделать глубокий вдох и закрыть глаза. Я не знаю, почему это вдруг кажется таким важным, но это так, поэтому я говорю это.
— Если мы продолжим встречаться…
— Если? — громко перебивает он.
Этот упрямый, чувствительный человек. Я не знаю, привыкнет ли он когда-нибудь к нашим отношениям настолько, чтобы не паниковать из-за каждого моего слова, но я точно знаю, что мне понадобится много терпения, чтобы показать ему, что он может мне доверять, потому что он того стоит.
— Перемотаем назад. Как тебе такое: поскольку мы без ума друг от друга, и мы оба согласны с тем, к чему, как мы надеемся, приведут наши отношения, я поговорила с Харлоу о том, что она думает по этому поводу.
— О Боже. Она ненавидит меня. Ты бросаешь меня. Я знал, что так не может продолжаться вечно.
Мне приходится подавить вздох раздражения.
— Картер?
— Да?
— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Все, что угодно, — мгновенно отвечает он. — Что?
— В следующий раз, когда ты подумаешь, что я собираюсь сказать что-то, что тебя расстроит, я хочу, чтобы ты дал мне немного времени на то, чтобы подобрать слова, прежде чем делать поспешные выводы. Нам обоим не поможет, если ты всегда будешь предполагать худшее. Ты можешь сделать это для меня?
Он стонет: — Прости. Я такой…
— Хороший человек с добрым сердцем, — перебиваю я, прежде чем он успевает оскорбить себя. — Который делает меня счастливой, когда говорит о себе хорошее, а не плохое.
Некоторое время мы сидим молча, прежде чем Картер осторожно произносит: — Значит… тебе нравится, когда я…
— Демонстрируешь самоуважение, да. — Понизив голос, я добавляю: — Мне это нравится. И я знаю, как сильно тебе нравится доставлять мне удовольствие, не так ли?
Как я и предполагала, от этих слов у него перехватывает дыхание.
— Да, — говорит он хриплым голосом.
Я шепчу: — Хороший мальчик.
Он снова стонет, только на этот раз прерывисто.
— Мой член становится твердым. Когда я смогу тебя увидеть?
Алекс стучит в открытую дверь моего кабинета. Я поднимаю палец, давая ей понять, чтобы она уделила мне минутку, затем снова сосредотачиваюсь на Картере.
— Надеюсь, скоро. Я позвоню тебе вечером, хорошо?
— Хорошо. Удачи с Хартманом. Мое предложение сломать ему нос остается в силе.
Улыбаясь, я отказываюсь, и мы вешаем трубки. Я оглядываюсь на Алекс, ожидающую в дверях.
— В чем дело?
— Звонила Дениз из отдела кадров. Она спросила, есть ли у тебя сегодня свободное время, чтобы зайти поболтать с менеджером.
Поболтать? Это звучит подозрительно дружелюбно в устах сотрудника отдела кадров, особенно в свете слухов о Хартман и поисковой фирме.
— Она сказала, чего хотела?
— Нет. Но ты свободна после обеда. Может, мне запланировать это?
Я киваю, настраивая себя на то, что, несомненно, будет интересным разговором. От этого никуда не деться. Что бы ни случилось, это уже началось.
— Да. Сделай это.
Когда Алекс уходит, я сижу и размышляю. Будут ли адвокаты присутствовать на этой встрече? Может быть, меня вот-вот уволят и унизят на глазах у всей компании, когда охрана выведет меня из здания. Может быть, Хартман снова будет ругать меня за Картера, надеясь, что на этот раз я отступлюсь.
Или, может быть, мне стоит последовать собственному совету и перестать делать поспешные выводы.
Только одно я могу сказать наверняка. Я не продвинулась бы так далеко в своей карьере, если бы целовала задницу, перестраховывалась или поддавалась запугиванию.
Если я иду ко дну, то иду с размаху.
34
СОФИЯ
Лоррейн, менеджер по персоналу, – женщина лет шестидесяти пяти, с серо-стальными глазами, вьющимися седыми волосами и гардеробом, состоящим исключительно из черной одежды. Ее внешность соответствует ее характеру, который мрачен, как дождливый зимний день.
Едва переступив порог, я понимаю, что она боится этого разговора не меньше меня.
Она мрачно произносит: — Здравствуйте, София. Спасибо, что пришли. Пожалуйста, присаживайтесь.
Я сажусь на неудобный пластиковый стул напротив ее стола, гадая, не специально ли для меня принесли эту уродливую штуку. Из-за яркого верхнего света, холодного воздуха, холодного пластика под моей задницей и ее недружелюбного взгляда я с таким же успехом могла бы находиться в полицейском участке, запертой в комнате для допросов.