Каждый предмет, который раньше выглядел невинно, в моем кабинете приобрел зловещий оттенок. Есть ли скрытая камера в этом потолочном светильнике? Микрофон, записывающий каждое мое слово, спрятан за фотографией в рамке на стене?
Я больше ни в чем не могу быть уверена, кроме того, что мое время в TriCast истекло.
Эта компания не соответствует тому, кем я являюсь.
Но я знаю, что, какие бы следующие шаги я ни предприняла, это приведет к войне. Лоррейн слишком спокойно относилась к своим угрозам, чтобы это было простым блефом.
Единственное, что осталось сделать, – это решить, как действовать дальше, и подготовиться к последствиям.
Это определенно приведет к беспорядку.
Я ухожу с работы пораньше, притворяясь, что не замечаю, как люди пялятся на меня. В машине по дороге домой на мой сотовый звонит кто-то с заблокированного номера.
Я раздумываю, стоит ли отвечать, но в конце концов делаю это.
— Алло?
— Это Ник. Пожалуйста, не вешай трубку. Мне нужно с тобой поговорить.
Его голос приглушен, но в нем слышится настойчивость. Что более важно, он трезв.
— Я не могу сейчас говорить.
— Пожалуйста, Соф. Пожалуйста. Это важно.
Три «пожалуйста» подряд? Кто этот самозванец?
Меня посещает ужасающая мысль, что, возможно, он узнал, что Бриттани звонила мне, и в отместку совершил какую-нибудь глупость. Что-то жестокое. Мое сердце начинает бешено колотиться.
— Что все это значит?
— Я не хочу разговаривать по телефону. Можно я приду к тебе домой?
От вспышки гнева мой голос становится жестким.
— Жесткое «нет». Угадай почему?
Ник выдыхает. После паузы он говорит: — Я знаю. Я придурок. Мне жаль. В последнее время я сам на себя не похож. Кое-что происходит… — Он тихо чертыхается, а затем снова говорит с отчаянием в голосе. — Пожалуйста, Софи. Я не знаю, к кому еще обратиться. Ты единственная, кому я могу доверять.
Удивленная этим заявлением, я приподнимаю брови. Слова Алекс эхом отдаются в моей голове.
«Просто будь осторожна с теми, с кем разговариваешь. Здесь никому нельзя доверять».
Где-то в глубине моего сознания раздается тревожный сигнал. Это сопровождается миганием красного огонька и нарастающим ощущением неправильности происходящего.
Останавливаясь, чтобы с подозрением взглянуть на свой мобильный телефон, я спокойно говорю: — Не говори глупостей. Кстати, ты был прав насчет того фильма. Он оказался не очень хорошим.
Последовало короткое молчание, полное, но в нем чувствовалось напряжение. Затем Ник снова взял трубку, его голос был ровным и невозмутимым.
— Видишь? Я пытался тебе сказать.
Я выдыхаю, сжимая руль липкими от пота руками.
— Да. В любом случае, мне пора бежать. Я встречаюсь с Эв в закусочной Disco Biscuit, чтобы выпить, и я опаздываю.
— Ладно. Что ж, я думаю, мы встретимся в другой раз.
— Скоро поговорим. Пока.
Я резко поворачиваю налево, на бульвар Уилшир, и ускоряюсь на желтый свет. Немного проехав, я заезжаю на парковку старой закусочной Pico and Bundy, где мы с Ником обычно завтракали по субботам, пока не родилась Харлоу.
Я жду меньше десяти минут, прежде чем он заходит в дверь. Ник сразу замечает меня, сидящую за нашим обычным столиком. Он садится напротив и смотрит на меня налитыми кровью, слезящимися глазами. Его волосы растрепаны, брюки и рубашка помяты, а на подбородке трехдневная щетина.
— Ты дерьмово выглядишь.
Его улыбка натянута.
— Я тоже рад тебя видеть. Спасибо, что встретилась со мной.
— Не за что. Извинись за то, что произошло в доме, и за то, как ты вел себя в последнее время. И говори серьезно, иначе я уйду.
Ник на мгновение закрывает глаза, качает головой, затем опускает взгляд на свои руки, лежащие на уродливой пластиковой столешнице. Понизив голос, он говорит: — Это непростительно. Я знаю. Мне так жаль.
— Продолжай.
Он поднимает на меня взгляд, оценивая мое настроение. Выражение моего лица, должно быть, суровое, потому что вместо улыбки он снова опускает глаза.
— Я плохо переношу неуверенность. Я знаю это о себе. Этот недостаток я компенсирую тем, что ко всему готовлюсь слишком хорошо. Я очень…
— Всё контролирую.
— Я хотел сказать, что бдителен.
— Охранники бдительны. Ты оруэлловский.
— Да ладно тебе. Я не сторонник репрессивного государственного режима.
— Нет?
Ник проводит рукой по волосам и снова встряхивает головой, как будто чтобы прочистить ее, затем меняет тему.
— Я удивлен, что ты запомнила нашу кодовую фразу.
Я помню все наши маленькие секретные фразы, хотя и не собираюсь в этом признаваться. У нас их было по меньшей мере полдюжины. Та, которую я использовала во время нашего разговора, была для ситуаций, когда что-то было не так, но мы не могли сказать этого, потому что были перед другими людьми.