Я откашливаюсь и откидываюсь на спинку стула, сосредотачиваясь на своем вине, а не на ноющем члене, и даю ей возможность возобновить разговор.
Как раз в тот момент, когда я начинаю беспокоиться, что мы можем просидеть в тишине остаток вечера, София бросает на меня застенчивый косой взгляд и улыбается.
— Чему ты улыбаешься?
— Я подумала, что хотела бы сделать тебе еще один комплимент, но, возможно, подожду, чтобы посмотреть, как ты будешь себя вести.
— Теперь ты просто обязана мне его сказать.
Она приподнимает темную бровь, показывая, что мне следует быть осторожнее со своими требованиями. Я смягчаю тон и пытаюсь казаться безобидным.
— Пожалуйста?
— Хорошо, но не забывай, что ты все еще остаешься после уроков.
Яркая фантазия о том, как я сижу за партой в классе, а она стоит надо мной с линейкой в руках и угрожает спустить с меня штаны и отшлепать по голой заднице, лишает меня дара речи и заставляет мой твердый член подергиваться.
Она принимает мое молчание за покорность и улыбается еще шире.
— Ты прямолинеен. Мне это нравится
— Я думал, тебе не понравилось, что я все это говорю.
— Ну, я еще не решила, искренне это или ты несешь чушь, но в любом случае, я ценю твои усилия.
София опускает взгляд и поигрывает ножкой своего бокала.
— Так что, если ты говоришь искренне, я приношу извинения за свою вспыльчивость. — Затем она поднимает голову и смотрит на меня. — Но, если ты будешь нести чушь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать после того, как мы разделим чек.
Черт, я так сильно хочу поцеловать эту женщину.
Я хочу покрывать поцелуями все ее лицо и тело, запястья, бедра и ступни. Единственная проблема в том, что она этого не хочет, и я подозреваю, что перешел от хождения по канату к еще более опасной ситуации.
Я стою на краю бездонной черной пропасти, а она решает, столкнуть ли меня с края или нет.
Я грубо говорю: — Я могу сказать тебе кое-что, что заставит тебя поверить в мою искренность, но также… ты можешь разозлиться на меня.
— С чего бы мне злиться на тебя?
— Потому что ты подумаешь, что это ненормально.
— Почему я должна так думать?
Ее взгляд пронзителен. Я стараюсь не ерзать на стуле. Мой член пульсирует, сердце бешено колотится, а в животе мечется стадо быков.
— Потому что это ненормально. — Я с надеждой добавляю: — Но, возможно, и романтично.
— Почему бы тебе просто не сказать мне, в чем дело, и не позволить мне решать.
Я сделал около четырех десятков вещей, чтобы познакомиться с ней, но выбираю одну из наиболее невинно звучащих. Потому что я знаю, что, если скажу ей, что переехал в ее район только для того, чтобы мы могли «случайно» столкнуться, этот разговор будет окончен, и мне, вероятно, будет выдан судебный приказ держаться от нее на расстоянии не менее пятисот футов.
— Я назначил встречу с вашим правлением.
— И что?
— Это не имело никакого отношения к слиянию.
София мгновение изучает меня.
— Ладно. С чем это было связано?
— С тобой.
Через мгновение она осторожно повторяет: — Со мной.
Я киваю, выдерживая ее взгляд.
— Мне нужно было встретиться с тобой.
— Нужно.
Ее тон мягкий и жесткий одновременно. Я не знаю, что это значит, но знаю, что это нехорошо.
— Не сердись на меня за то, что я говорю правду.
— Это не гнев. Это искреннее замешательство. Зачем тратить столько сил на организацию фиктивной встречи, когда ты мог бы просто позвонить мне и пригласить на свидание?
— Ты бы согласилась, если бы я это сделал?
Она молчит, но ее поджатые губы дают мне ответ.
— Я так и думал.
Подходит официант. Он спрашивает, не хотим ли мы, чтобы он убрал наши тарелки. Когда София кивает, я в панике думаю, что она вот-вот выскочит из-за стола и убежит. Я прошу принести меню десертов, чтобы выиграть время.
Она бросает на меня многозначительный взгляд, затем раздраженно качает головой, но остается на своем стуле и не просит принести счет, так что я вздыхаю с облегчением.
Как только официант уходит, София говорит: — То, как ты вел себя на той встрече.
— Как будто я думаю, что я король Земли? Да. Это то, что я обычно делаю. Мой психотерапевт говорит, что это помогает компенсировать чувство глубокой незащищенности.
Она задумывается на мгновение.
— Ты проходишь терапию?
И, вероятно, так будет всегда. Вместо того, чтобы сказать это вслух, я киваю.
— Я работаю над собой, чтобы мой багаж не стал бременем для всех остальных.
— Картер, это прекрасно.
— Спасибо. Но ты выглядишь удивленной.
— Просто я знаю не так много мужчин, которые признались бы, что им нужна помощь.