— Вы сумасшедший, да? Официально признанны сумасшедшим.
— Вовсе нет. Я совершенно здоров.
— Именно так и сказал бы сумасшедший.
Все еще улыбаясь, Каллум поворачивается, чтобы уйти. Он двигается с уверенностью человека, привыкшего к тому, что его приказы выполняются, переговоры завершаются на его условиях, результаты уже предрешены. Он пересекает лужайку не оглядываясь, и идет прямо к элегантному черному роскошному седану, стоящему на холостом ходу у обочины, его стекла настолько затемнены, что кажутся непрозрачными. Я смотрю ему вслед, все еще держа в руке приглашение и пошатываясь. Каллум садится на заднее сиденье машины, и она бесшумно отъезжает от тротуара.
Я стою одна на крыльце, в воздухе витает тонкий, дорогой аромат его одеколона, приглашение горит в моей руке, как раскаленный уголь, я ни в чем не уверена, кроме того, что сегодня вечером буду осматривать улицу в поисках разбитой машины, припаркованной перед домом моего соседа, с той самой желтой входной дверью.
А также то, что я, вероятно, пойду на эту чертову свадьбу.
42
СОФИЯ
Когда я оборачиваюсь, из окна на меня смотрят три любопытных лица. Моя мать, Харлоу и Бриттани исчезают из виду прежде, чем я успеваю открыть дверь. Когда я возвращаюсь на кухню, все сидят там, как на картине Нормана Роквелла, с широко раскрытыми невинными глазами и напускной беззаботностью.
Я останавливаюсь в дверях и приподнимаю бровь.
— Понравилось представление?
Моя мама спрашивает: — Кто это был?
— Старший брат Картера.
Харлоу говорит: — Он выглядит немного пугающе. Как будто он пережил несколько покушений на убийство.
Моя мама кивает в знак согласия.
— Или осуществлял их.
Бриттани рискнула: — По-моему, он выглядел дорого.
— Так и есть. Во всех отношениях. — Я выливаю остатки кофе в раковину и выбрасываю бумажный стаканчик в мусорное ведро.
Когда я оборачиваюсь, мама спрашивает: — И что?
— Что?
— Чего он хотел? Мы видели, как ты показывала на него, будто угрожала палкой. Потом у тебя был такой вид, будто ты собиралась дать ему пощечину.
— Что, ты не расслышала, о чем мы говорили? Ты была практически приклеена к стеклу.
Когда все сидят и смотрят на меня в выжидательной тишине, которая, кажется, может длиться вечно, я сдаюсь.
— Он хотел поговорить о Картере. Произнес непрошеный монолог о любви и верности, а затем вручил мне приглашение на свадьбу, на которую я не собиралась идти.
Глядя на кремовый конверт в своей руке, я вздыхаю.
— Почему он захотел поговорить с тобой о Картере? — спрашивает Харлоу, нахмурив брови. — Ему не нравится, что ты с ним встречаешься или что-то в этом роде?
— О нет, на самом деле, он только за. Есть только одна маленькая проблема. Картер порвал со мной.
Моя мать вскрикивает и хлопает по столу.
— Ну вот и все!
Я сердито смотрю на нее.
— Возможно, ты привела меня в этот мир, Кармелина, но не сомневайся, я с радостью заберу тебя из него.
Харлоу встревожена этой новостью.
— Почему он это сделал? Вы казались такими счастливыми вместе!
— Да, мы были счастливы вместе. Потом все осложнилось.
Моя мать поворачивается к Бриттани и Харлоу и говорит будничным тоном: — Потому что у нее истек срок годности яичников. Я говорила ей, что это произойдет.
Ошеломленная, я говорю: — Мама!
— Бабушка, у женщин не истекает срок годности, когда они становятся старше, — сердито говорит Харлоу. — Это говорит твое внутреннее женоненавистничество.
Моя мать фыркает.
— Внутреннее женоненавистничество – это просто горькая правда в бюстгальтере с эффектом пуш-ап.
Харлоу смотрит на меня.
— Я начинаю понимать, что такое эмоциональный саботаж.
Моя мама улыбается.
— Это мой язык любви.
Бриттани переводит разговор с нашей семейной проблемы на другое.
— Хорошо, но почему тебя пригласили на свадьбу после того, как этот парень порвал с тобой?
— Очевидно, все это часть какого-то грандиозного плана, чтобы заставить его пасть к моим ногам… Неважно. Это безумие. — Я падаю на ближайший стул и потираю ноющие виски.
— Но ты ведь пойдешь, верно? — Настаивает Харлоу, наклоняясь ко мне.
— Он действительно сказал «пасть к твоим ногам»? — спрашивает Бриттани, наклоняясь ко мне.
— Дословно. И я не знаю, пойду я или нет.
— Пф-ф-ф, — говорит моя мама, властно взмахивая рукой. — Ты пойдешь. Ты уже выбрала наряд.
Боже, я действительно ненавижу, когда эта женщина права.
Я оставляю Бриттани с мамой и получаю строгие инструкции ничего не предпринимать, пока не вернусь домой, а затем отвожу Харлоу в школу. Неожиданный визит Каллума омрачил мое утро и сбил меня с толку, так что я не могла придумать, что делать с Бриттани.