— Это, конечно, не прогулка по парку, я это точно знаю.
Я удивлена, что дела идут так плохо. Наша мама всегда была настоящей обузой, но сейчас все по-другому. Похоже, Уилл прав, когда говорит, что хочет устроить ее в дом престарелых. Возможно, нам нужно будет также позаботиться о сохранении памяти.
— Хорошо, дай мне знать, когда ознакомишься с информацией, и мы снова свяжемся.
— Будет сделано. Я перезвоню тебе позже.
— Ага.
Он отключается, не дожидаясь, пока я попрощаюсь, и теперь я снова раздражена. Почему мы не можем жить как нормальная семья? Почему все наши взаимодействия сводятся к тому, что мы тыкаем друг в друга палками?
Я напоминаю себе, что и так все хорошо. Нет смысла желать невозможного.
Несколько минут я беспокойно расхаживаю по кабинету, затем делаю то, что нужно. Готовясь к очередному неприятному разговору, я набираю номер Картер.
Он мгновенно берет трубку.
— О, боже мой. Это ты.
— Почему у тебя такой удивленный голос?
— Я буквально только что подумал, что могу умереть от тоски перед нашим сегодняшним свиданием, и ты позвонила.
— Умереть от тоски? Ты вычитал эти строки из книги.
— Клянусь, это не так. Кроме того, это означало бы, что мне действительно пришлось бы прочитать книгу, а я думаю, мы оба знаем, что этого не произойдет.
Я невольно смеюсь.
— Ты даже Playboy не читаешь, да?
— А в Playboy есть такие слова? Я не заметил.
— Готова поспорить, что есть.
— Хотя картинки неплохие.
— Черт.
Картер невинно спрашивает: — Подожди, мы говорим об одном и том же журнале? Это тот, в котором много фотографий природы, верно?
— Фотографии природы. Ха.
— Грудь выглядит очень естественно, как вроде дана от природы.
— Не такая, как в журналах для девочек.
— Хорошая мысль. Но я все равно думаю, что мы говорим о двух разных вещах. А что это за журнал со всей этой дикой природой, подводным миром и снимками Земли с Луны?
Я задумываюсь на мгновение, игнорируя тот факт, что улыбаюсь в пустоту.
— Ты говоришь о National Geographic?
— Да, именно так!
— В National Geographic нет фотографий грудей.
— Готов поспорить на миллион долларов, что есть.
— Извини, но у меня нет таких денег, чтобы разбрасываться ими.
— Я одолжу их тебе. А потом, когда выиграешь пари, ты сможешь их вернуть.
— Хм. Заманчивое предложение, но я не из тех, кто заключает пари.
— Ты просто знаешь, что я прав, а ты, большая трусиха.
— Я не трусиха.
— Конечно, ты трусиха.
— Нет!
— Тогда заключаем пари.
Качая головой и опускаясь в кресло, я снова смеюсь.
— Почему я думаю, что мы могли бы так ходить кругами несколько дней подряд? Нет, не отвечай. Это был риторический вопрос.
— Я заметил, что ты в этом разбираешься. Хочешь знать, в чем разбираюсь я?
Намек в его голосе заставляет меня закатить глаза.
— Боже милостивый, нет. Могу я сказать тебе, почему я позвонила именно сейчас?
Когда Картер не отвечает, я подсказываю: — Алло?
— Извини, я не был уверен, что это не еще один риторический вопрос.
— О, понятно. Ты такой умник.
— Только потому, что я надеюсь, что ты разозлишься и пригрозишь снова наказать меня, как прошлой ночью.
Его голос понизился на октаву, когда он это сказал.
В комнате стало нечем дышать.
Решив сохранять спокойствие, я делаю медленный вдох и облизываю губы, прежде чем заговорить снова.
— Я не припоминаю, чтобы угрожала наказать тебя.
— Ты сказала, что заставишь меня встать на колени и молить тебя о прощении за мои ужасные манеры.
Ах, да. Это.
Я скрещиваю ноги, затем раздвигаю их, его слова эхом отдаются в моих ушах. Не только слова, но и хриплый тон, которым они были произнесены, полный горячего, непримиримого желания.
Стараясь говорить беззаботно, я поддразниваю: — Почему это звучит так, будто тебе бы этого хотелось?
Картер рычит: — Потому что это так и есть. Я бы встал на колени и умолял тебя обо всем, о чем бы ты ни попросила. О чем угодно, София. Только назови это.
Мое сердце переворачивается, пульс учащается, а улыбка исчезает.
По его тону я понимаю, что это не просто игра, в которую он играет. Он действительно так думает.
Проблема в том, что я нахожу это невероятно захватывающим.
Я прочищаю горло.
— Может быть, я расскажу тебе, почему позвонила тебе.
— Я знаю, почему ты позвонила. Чтобы поблагодарить меня за цветы и отменить наше свидание. Но на самом деле ты не хочешь его отменять. Ты просто слишком много думаешь об этом.
— Твоя уверенность в себе, должно быть, действительно пригодилась.
— Это не уверенность в себе. На самом деле я очень неуверенный в себе человек. Но ты не можешь подделать химию межу нами, и как бы тебе ни хотелось, чтобы мы не делали, она у нас есть. — Картер на мгновение задумывается над этим, а затем мягко говорит: — Пожалуйста, не отменяй. Пожалуйста.