Я тянусь за своей толстовкой, но Картер хватает меня за запястье и останавливает. Он выпаливает: — Я переехал в этот район, чтобы быть ближе к тебе. Чтобы я мог случайно встретиться с тобой, только это не было бы случайностью.
Удивленная, я на мгновение задумываюсь об этом.
Я в ужасе от его признания? Нет. Боюсь ли я, что он одержимый псих, который в конце концов убьет меня? Тоже нет. Я не испытываю отвращения. Но я осознаю, что это очень странно.
— Я не уверена, как на это нужно реагировать.
Несчастный, Картер поворачивается и смотрит на меня.
— Это полный пиздец. Я знаю. Мне жаль. Я сказал своему брату, что умираю от желания поближе познакомиться с тобой, и он посоветовал мне перестать быть таким занудой и купить дом по соседству.
Это меня рассмешило.
— Никто в твоей семье не верит в то, что можно просто позвонить по телефону, не так ли?
— Каллум всегда получает то, что хочет. Он просто принимает это. Поэтому я подумал, что, может быть, я попробую проявить инициативу. Я подумал, что если бы мы встретились случайно, например, в кафе, как мы это сделали, это было бы лучше, чем если бы я однажды случайно постучал в твою дверь и пригласил тебя на свидание.
— Да, я согласна, что было бы лучше, если бы не та часть, в которой рассказывается о том, как ты все это организовал.
Он закрывает лицо руками и стонет.
— Мне так жаль. Это звучит так ужасно вслух. Я мудак.
Я наблюдаю за ним несколько мгновений, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Когда я понимаю, что скорее заинтригована, чем встревожена, я откидываюсь на спинку кровати и говорю: — Эй.
Картер поворачивается и смотрит на меня сверху вниз. Я протягиваю руки.
— Иди сюда.
Он падает на меня сверху, заключает в объятия и прижимается щекой к моей груди.
Запуская пальцы в его волосы, я шепчу: — Ты прячешься?
— Да.
— Нам нужно поговорить об этом.
— Я знаю. Мы можем заняться этим, пока я прячусь?
— Ты обещаешь сказать мне правду?
— Абсолютно. Клянусь жизнью моей матери.
— Тогда мы можем сделать это, пока ты прячешься.
Картер прижимается ко мне теснее и тяжело выдыхает. Глядя в потолок, я нежно поглаживаю его волосы и спину, пока напряжение не покинет его тело.
— Во-первых, спасибо, что рассказал мне. Я знаю, было бы проще этого не делать.
— Теперь ты меня ненавидишь?
— А ты думаешь я бы дала тебе прижаться лицом к моей обнаженной груди, если бы ненавидела?
— Я не знаю. Может быть, это затишье перед бурей. Или, может быть, ты планируешь помучить меня, подарив это потрясающее воспоминание, а потом вышвырнуть меня вон.
— Интересная идея, но я не настолько мстительна.
Он медленно выдыхает, крепко обнимая меня.
— Прости.
— Я тебе верю. Но, пожалуйста, я хотела бы услышать все неприглядные подробности. Как давно ты переехала в Санта-Монику?
— В прошлом месяце.
Это совпадает с тем, что он сказал мне в кафе.
— Откуда?
— Из Малибу.
— У тебя там все еще есть дом?
— Нет. Я ненавидел это место. Все живут за воротами. Богатые люди такие параноики. — Его голос становится жестче. — В любом случае, ворота не могут удержать кого-то достаточно решительного.
В этом комментарии явно прослеживается история. Интересно, кто или что проникло в его дом, но оставим это на потом.
— Итак, ты купил дом к северу от Монтаны. Это не совсем по соседству.
— Я не хотел, чтобы это выглядело жутко.
Я едва сдерживаю смех от его возмущенного тона.
— И что потом? Ты просто случайно начал посещать продуктовые магазины и кофейни, надеясь однажды наткнуться на меня?
— В общем, да. И тренажерные залы.
Я вспоминаю тот день, когда встретила его на беговой дорожке, и замираю.
— Тот парень в инвалидном кресле был подставой? Ты сделал это, чтобы произвести на меня впечатление?
— Нет! — Картер поднимает голову и пристально смотрит на меня, выражение его лица напряженное. — Клянусь, это произошло случайно. Я пытался очаровать тебя, но мне стало жаль ребенка, и я подошел. Ты ушла до того, как я смог вернуться.
Я закрываю глаза и вздыхаю.
— Хорошо.
Он снова кладет голову мне на грудь. И после короткой паузы тихо говорит: — Почему ты так спокойно относишься к этому? Я имею в виду, я рад, но я бы не стал винить тебя, если бы ты больше никогда не захотела меня видеть.
— Я действительно не знаю. Что заставило тебя признаться?
— Ты сказала, что хочешь честности, несмотря ни на что.
— Думаю, мне повезло, что я сказала это сразу. Разве это не само собой разумеющееся?
— Меня еще ни одна женщина об этом не просила.