Мы обмениваемся жарким, страстным поцелуем. Затем Картер снова устраивается у меня между ног и со стоном благодарности зарывается лицом в мою киску.
Я обхватываю его голову и наблюдаю, как он лижет и посасывает, его щеки впалые, глаза закрыты, а руки скользят у него между ног, одна сжимает яйца, а другая поглаживает ствол, пока мы оба не начинаем стонать.
Мой пульс учащается. Я тяжело дышу, а мои бедра дрожат. Удовольствие такое сладкое, как пульсирующий клубок жара, который сжимается все сильнее и сильнее с каждым движением его языка.
Он открывает глаза и смотрит на меня умоляющим взглядом.
— Да, милый, — шепчу я, затаив дыхание. — Да.
Картер зажмуривает глаза, глубоко стонет в меня и вздрагивает. Густая струя спермы вырывается из головки его члена, затем еще и еще, короткими, быстрыми толчками, выплескиваясь на покрывало, стекая по его руке.
Моя киска бьется в конвульсиях. Схватки становятся все сильнее и быстрее, превращаясь в изысканные, ритмичные толчки, которые переполняют мои чувства. С криком я падаю на кровать и извиваюсь у него перед лицом. Мои соски жаждут его зубов. Пустота внутри меня жаждет быть заполненной его длинным, твердым членом.
Я испытываю бурный оргазм, извиваясь и постанывая. Мне нет дела ни до чего, кроме того, что он заставляет меня чувствовать. Удовольствия, которое он бескорыстно дарит мне.
Когда мой оргазм проходит, и я лежу, тяжело дыша, глядя в потолок, Картер прижимается щекой к моему бедру. Я наклоняюсь, ерошу его волосы и тихо смеюсь, испытывая блаженное удовлетворение.
Я действительно могла бы привыкнуть к этому.
15
СОФИЯ
Картер удовлетворенно вздыхает, а затем усмехается.
— Кажется, я испортил твое милое пуховое покрывало. Упс.
— Не волнуйся об этом. Я куплю новое. Мне все равно это никогда не нравилось.
Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на него. Мы улыбаемся друг другу, как дураки.
— Не хочешь ли воспользоваться влажным полотенцем, чтобы вытереться?
— Если это не доставит тебе слишком много хлопот, то я не против.
— Никаких хлопот.
Мы оба под кайфом и улыбаемся друг другу, как пара цирковых клоунов. Я почти забыла, насколько сильными могут быть эндорфины, вырабатывающиеся во время оргазма.
Я целую его, обхватывая его лицо ладонями, затем велю ему лечь на кровать и ждать меня. Он вскакивает на ноги и по-лебединому ныряет на матрас, переворачиваясь на спину и раскидывая руки в стороны.
Его член между ног по-прежнему торчит, как флагшток.
Он прекрасен. Как и его улыбка, огромная и ослепительная. Картер выглядит так, словно только что обнаружил, что умеет летать.
— Если я начну называть тебя миссис Робинсон9, это не будет оскорблением?
— Не для меня. Энн Бэнкрофт была на десять лет моложе, когда снималась в «Выпускнике».
Я направляюсь в ванную, пока он продолжает говорить.
— Но в фильме она должна была быть лет на двадцать старше Дастина Хоффмана, верно?
— Верно. Но на самом деле между ними была разница всего в шесть лет. Так что разница в возрасте на самом деле ничего не значила. Это все было для виду.
Я останавливаюсь перед зеркалом в ванной и смотрю на свое отражение. Должна признать, я сияю. Моя кожа выглядит потрясающе. Эти румяные, как после полового акта, щечки.
Для моего цвета лица Картер лучше, чем все дорогие кремы, которыми я пользуюсь.
Я смачиваю полотенце теплой водой, выжимаю его и протираю между ног. Потом споласкиваю его и снова выжимаю воду, затем возвращаюсь к нему.
Картер смотрит на меня снизу вверх, наблюдая, как я подхожу к нему. Его прекрасное тело – это дар. Его сердце в его глазах.
Я забираюсь на кровать и вытягиваюсь рядом с ним. Взяв его член в руку, я осторожно начинаю протирать его полотенцем.
— Никто никогда не делал этого для меня, – бормочет он, наблюдая, как я ласкаю его.
— Они должны были это делать. Ты отличный пациент.
— Если я пациент, значит, ты врач, верно?
Наши взгляды встречаются. В его глазах светится озорство.
Усмехаясь, я приподнимаю брови.
— О, тебе нравится эта идея, не так ли?
Он прикусывает губу и кивает.
— Боже, ты восхитителен. Как ты можешь быть таким милым?
— Снова милый? Арррр!
— Прости меня. Как ты можешь быть таким… идеальным?
Картер скромно опускает взгляд на мои руки.
— Я не такой.
— Такой. — Я наклоняюсь и запечатлеваю поцелуй на его твердом животе. — Я могу съесть все свои блюда прямо здесь.
— Это можно устроить.
Мы улыбаемся друг другу. Я никогда не чувствовала себя так комфортно с мужчиной на таком раннем этапе. Я не уверена, что это значит. И хочу ли я знать.