Умоляй меня [ЛП]

— Нет, красавица, я просто стараюсь делать все, что в моих силах. Но я обещаю, что заглажу свою вину.

Картер целует меня в щеку и уходит на кухню, насвистывая «Old McDonald Had a Farm».

Я кричу ему в спину: — Не обращай на меня внимания. Я просто побуду здесь и поем вкусных сыров, пока ты будешь восхищаться своим быстрым метаболизмом и высокой плотностью костей.

По тому, как трясутся его плечи, я могу сказать, что он старается не рассмеяться вслух.

Умник.

Я сажусь и ем сочный кусочек дыни. Картер несколько минут возится на кухне, затем возвращается ко мне с бокалом вина в руке. Он указывает на бутылку на кофейном столике.

— Я выбрал это специально для тебя.

Я смотрю на этикетку с тем же логотипом винодельни, что и на Amarone, которое я заказывала в тот вечер, когда мы ужинали в итальянском ресторане.

— Это очень мило. Спасибо.

Он берет бутылку, снова наполняет мой бокал, затем садится рядом со мной, слегка вздрагивая, когда устраивается поудобнее.

Надеюсь, его покрытая рубцами задница чертовски болит.

Картер говорит: — Значит, тебе не нравятся детские ролевые игры, и ты не любишь есть свежие какашки.

— Или давать их есть кому-то еще. Правильно.

— А что же ты тогда любишь? Я имею в виду, помимо того, что ты сверху.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Это похоже на то, как быть доминантой?

— Верх и низ основаны на активности. Доминирование и подчинение основаны на психологии.

— Похоже, ты слишком много знаешь об этом для того, кто никогда не играл в ролевые игры.

Он пожимает плечами.

— Не совсем. Кто-то однажды сказал мне об этом, и я это запомнил.

— Этот кто-то пытался тебя связать в тот момент?

— Мне бы не понравилось, если бы меня связывали. А как насчет тебя?

Я съедаю еще один кусочек дыни, размышляя над этим.

— Не знаю. Я думаю, это зависело бы от человека, который завязывал узел. Как сильно я ему доверяю.

— Есть над чем подумать. — Картер взбалтывает свое вино, жадно наблюдая за мной.

— Единственное, что мне действительно понравилось, так это то, что ты разбудил меня своими губами. Я была в самом разгаре этого невероятного сна о том, как меня в лесу оскверняет сатир, и вдруг я оказываюсь в своей постели, испытывая оргазм, а твое лицо находится у меня между ног. — Я улыбаюсь при воспоминании.

— Так вот почему ты назвала меня королем сатиром. Я не был уверен, что мне дали ласкательное имя. — Он наклоняется, берет с доски виноградину и отправляет ее в рот. — Оскверняет, да? Звучит интересно.

— Он преследовал меня и вел себя со мной по-звериному. Это было чудесно.

— Против твоей воли?

— Да, но мне это понравилось. — Я останавливаюсь и думаю о том, что только что сказала. — Наверное, это звучит ужасно.

— Вовсе нет. Похоже, тебе нравится мысль о том, что кто-то физически более сильный, чем ты, заставляет тебя подчиняться ему в сексуальном плане.

— Теперь это звучит еще хуже!

— Иногда людям, на которых лежит большая ответственность в повседневной жизни, нужно немного расслабиться. Это отдушина. Например, пробежаться или сходить на массаж.

Я сухо смеюсь.

— Да, если бы не феминизм, я бы с тобой согласилась. Женщины десятилетиями боролись за наше право на равенство только для того, чтобы отказаться от него в спальне?

Картер растягивает слова: — С чего ты взяла, что это касается только женщин?

Я рассматриваю его.

— Да, полагаю, это правда, мистер главный операционный директор Земли. Похоже, тебе нравится отказываться от контроля.

— Я и не знал, что мне это нравится. — Его голос становится мягче. — До сегодняшнего дня.

— Действительно?

— Ты просила правды, только правды и ничего, кроме правды. Так что да, правда. Это было невероятно чертовски возбуждающе. Я обнаружил, что это удивительно похоже на дзен.

Я чуть не выплюнула глоток вина, который сделала.

— У тебя был духовный опыт, не так ли?

Его улыбка страстная и ленивая. Картер кладет в рот еще одну виноградину и жует ее, не сводя с меня пристального взгляда.

— Я думаю, единственный способ понять вас, ваша светлость, – это позволить мне попробовать это вместе с вами.

Я открываю рот, чтобы автоматически возразить, но останавливаюсь, не успев произнести ни слова. Если ему было так же приятно подчиняться наказанию, как мне – наказывать, то, возможно, он на что-то намекает.

— Ладно. Ты в деле. Что еще, по-твоему, тебе хотелось бы, но ты еще не пробовал?

— Меня больше интересует, что, по-твоему, тебе может понравиться. Ты очень возбудилась, когда я обнял тебя за шею и сжал.

От одной мысли об этом у меня сводит бедра. Я киваю, слегка прерывисто выдыхая.