— Ты экспериментировала с этим?
— Нет. Мой бывший был натуралом на все сто. Только в миссионерской позе, отбой.
— Но, полагаю, у тебя были другие сексуальные партнеры до него?
— Были. И если ты спросишь, сколько, я вежливо откажусь отвечать, а потом вежливо выплесну остатки своего вина тебе в лицо.
Картер усмехается.
— Я не собирался спрашивать. Кстати, я чист.
Когда я смотрю на него, приподняв брови, он говорит: — Я имел в виду, что у меня нет никаких противных микробов, которыми я мог бы тебя заразить.
— Какой оригинальный способ это выразить. Я знаю, что ты имел в виду.
— Тогда почему у тебя такое лицо?
Я смотрю на вино и сырную доску, на всю элегантную обстановку в этой элегантной комнате, затем снова на него.
— Когнитивный диссонанс, я полагаю. На прошлой неделе в это же время я собирала с пола грязную одежду своей дочери. А сейчас я сижу здесь, разговариваю о венерических заболеваниях и запиваю вкус твоей спермы дорогим вином.
Он ухмыляется.
— Не забудь про фрукты и изысканные сыры.
— Но ты же понимаешь, к чему я клоню.
— Да. Может быть, мне просто так легче, потому что я так долго фантазировал о тебе. Ты не представляешь, сколько раз я кончал на твои красивые голые сиськи. Должно быть, тысячи.
Мгновение я молча смотрю на него, а затем разражаюсь беспомощным смехом.
— Я рада слышать, что была для тебя источником вдохновения!
Картер тоже начинает смеяться.
— Малыш, ты даже не представляешь. Сейчас подходящее время сказать тебе, что я любитель анала? Потому что мне бы очень хотелось засунуть мой член тебе в попку.
Я падаю обратно на диван, смеясь так сильно, что мне приходится прижать бокал к груди, чтобы не уронить его.
Думаю, это не имело бы большого значения, даже если бы я это сделала. Ему все равно придется вызвать химчистку ковров, чтобы смыть с него свою сперму. То, что я не проглотила, в настоящее время засыхает там комочками.
— Ладно, Картер, — говорю я, хватая ртом воздух. — Ты в деле. Я позволю тебе засунуть свой член мне в попку. Но не сейчас. Давай поужинаем и хотя бы на полсекунды притворимся нормальными людьми, прежде чем погрузимся во весь этот разврат.
Он наклоняется, берет мою ступню в ладони и целует ее, глядя на меня горящими глазами и опасно улыбаясь.
Затем мягко говорит: — Как пожелаете, ваша светлость. Только на этот вечер мы всего лишь двое нормальных людей. Красивая женщина и дурак, который безумно в нее влюблен.
Я отвожу взгляд и делаю большой глоток вина, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, например, не спросить его, правду ли он говорит.
19
СОФИЯ
От лазаньи Картера у меня просто дух захватывает. Мы едим на кухонном островке, а не в его столовой, плечом к плечу, разговаривая без остановки.
Он не позволяет мне помогать ему с уборкой. Настаивая на том, чтобы я расслабилась за бокалом вина, сам заботится обо всем, стараясь не упускать момент и не погружаться в глубокие раздумья.
Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше он мне нравится. И тем больше я беспокоюсь о том, чем это может закончиться.
Наверное, моим сердцем, разбитым на миллион кусочков.
То, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, неизбежно оказывается правдой.
Когда Картер заканчивает убирать все со стола и протирать его, он открывает еще одну бутылку вина. Мы выходим на задний двор, где солнце садится, окрашивая деревья и траву в золотистый цвет. Он зажигает газовый камин щелчком выключателя, и мы садимся на диван напротив, положив босые ноги на низкий деревянный столик в деревенском стиле.
Глядя на огонь, он бормочет: — Спасибо, что ты здесь.
— Я рада, что пришла. Но ты не должен всегда благодарить меня.
— Я хочу, чтобы ты знала, как много это значит для меня.
Я бросаю на него взгляд. В профиль он – образец мужской красоты, с резкой челюстью, прямым носом и рельефными губами, словно созданными для поцелуев.
— Ты когда-нибудь был моделью?
Удивленный вопросом, Картер усмехается и проводит рукой по волосам.
— Мой отец отрекся бы от меня. Как ты думаешь, смог бы я?
— Боже, да. Ты настоящий Зуландер13.
Он закрывает глаза и тихо смеется.
— Ну, спасибо.
Я беру его за руку, переплетая свои пальцы с его.
— Это комплимент.
— За исключением той части, в которой он был тупым в том фильме.
— Знаешь, я не говорю, что считаю тебя тупым. Я на самом деле думаю, что ты один из тех людей, которых другие не воспринимают всерьез, потому что они слишком красивые. Трудно оторвать взгляд от твоего ослепительного лица, чтобы увидеть всю гениальность, скрывающуюся за ним.