Я не могу разобраться с буквами на экране, потому что мои большие пальцы работают неправильно.
Картер: ДА. Когда?
София: Ты можешь прийти сегодня вечером?
Я закрываю глаза и медленно вдыхаю, втягивая воздух обратно в свои сжатые легкие, чувствуя, как жизнь возвращается в мое тело.
Может быть, все-таки есть что-то хорошее.
Но если этого не произойдет, мне на самом деле все равно. Пока есть София, у меня есть все, что мне нужно.
Направляясь к двери, я говорю: — Пора бежать, док. Увидимся на следующей неделе.
— Но ваше время еще не вышло.
Я не слышу, что еще она говорит, потому что я уже выхожу за дверь.
22
СОФИЯ
Я пыталась. Целых пять дней пыталась убедить себя, что у меня были все основания уйти и оставить его с его веселой бандой великолепных велосипедисток, посланных из ада, где нет целлюлита и морщин.
Я пыталась и потерпела сокрушительную неудачу, потому что праведное негодование может завести далеко. Но когда гнев прошел, я осталась наедине с неприглядной правдой.
Эти красивые молодые девушки заставили меня почувствовать себя старухой.
Не по своей вине, потому что они не сказали и не сделали ничего даже отдаленно оскорбительного, Кэти даже пригласила меня присоединиться к ним. Она была дружелюбна.
Я была ведьмой.
Отвратительной древней болотной ведьмой, стоящей перед волшебным зеркалом, которое только что заявило, что она определенно не самая прекрасная из всех. И разве не было немного нелепо с ее стороны встречаться с мужчиной, который все еще будет в расцвете сил, когда у нее будет катаракта и скидки в кино для пенсионеров?
Да. Ответом было «да».
Но я скучала по нему. И я должна была извиниться перед ним.
Поэтому я скрестила пальцы и отправила сообщение. Теперь я заламываю руки, расхаживая по гостиной, пока он не приедет.
Когда я слышу, как к дому подъезжает машина, я спешу к окну и выглядываю наружу. Картер уже на полпути через лужайку, бежит к двери.
Я распахиваю ее. Он врезается в меня и заключает в объятия так крепко, что я почти не могу дышать. Мы начинаем говорить, перебивая друг друга, слова вырываются в беспорядке.
— Прости, что я был таким придурком.
— Нет, я прошу прощения.
— Я не должен был позволять тебе уходить.
— Я не должна была говорить тебе о взрослении.
— Я должен был позвонить тебе раньше…
— Это все моя вина.
Картер отстраняется, берет мое лицо в ладони и отчаянно целует. Затем снова обнимает меня и цепляется за меня, как за спасательный круг.
— Дай мне закрыть дверь. Заходи внутрь.
Он отпускает меня на полсекунды. Как только я закрываю дверь и снова поворачиваюсь, он обнимает меня. Мы молча стоим в прихожей, пока не переводим дыхание. Затем Картер поднимает голову и смотрит на меня умоляющими глазами.
— Давай больше так не будем, ладно?
Я киваю и прячу лицо у него на груди. Он тяжело выдыхает, проводит рукой по моим волосам и нежно покачивает меня в своих объятиях.
Уткнувшись в его рубашку, я говорю: — Я хочу объяснить, что произошло.
Он целует меня в щеку и прижимает к себе еще крепче.
— Тебе не нужно ничего объяснять.
— Нужно. Я хочу, чтобы ты понял.
Я поднимаю голову и смотрю на него. Картер смотрит на меня, сдвинув брови, с озабоченным выражением лица.
— Что я сделал не так?
У меня такое чувство, будто мне в грудь воткнули нож. Я качаю головой, приподнимаюсь на цыпочки, чтобы нежно поцеловать его.
— Ничего. Это не имеет никакого отношения к твоему поведению. Это было из-за меня.
Я опускаю взгляд, избегая его взгляда, затем вырываюсь из его объятий и подхожу к кофейному столику. Глядя на него, а не на книгу, я скрещиваю руки на груди и признаюсь.
— Я не говорила тебе этого, но у Ника был роман с его ассистенткой. Ей было девятнадцать, когда они начали спать вместе. Сейчас ей двадцать два. Буквально вдвое моложе меня. Они помолвлены. И недавно он сказал мне, что она беременна от него.
Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Картером. Я вижу гнев, горящий в его глазах, возмущение за меня, но он молчит. Слушает.
— Как ты можешь себе представить, ситуация оставила несколько шрамов. И когда я увидела тебя с этими симпатичными девушками, я потеряла самообладание. На клеточном уровне я почувствовала, что на меня напали. И заняла оборонительную позицию, потому что… — Я сглатываю и пытаюсь скрыть дрожь в голосе. — Я боялась, что история вот-вот повторится. Но я все сделала неправильно, и мне очень жаль.