Дочь морщит нос.
— Он выглядит так, будто все, что он делает, – это ходит в спортзал и смотрит на себя в зеркало.
— Я так понимаю, ты этого не одобряешь.
Она искоса смотрит на меня.
— Почему? Если я скажу, что не одобряю, ты перестанешь с ним встречаться?
— Да.
Харлоу поворачивается и пристально смотрит на меня.
— Действительно?
Я вздыхаю, ставлю бокал с вином на стол и поворачиваюсь к ней.
— Дорогая, моя личная жизнь не так важна для меня, как твоя. Мне действительно нравится Картер, но я люблю тебя. Ты для меня важнее всего.
Изучив мое лицо, она снова принимается жевать, поворачиваясь к телевизору.
— Так он что, тупой?
— Нет, на самом деле он гениален. Люди недооценивают его из-за внешности.
— Я думала, тебя не заинтересует пустоголовый, но никогда не знаешь наверняка. Секс сводит людей с ума. Я имею в виду, посмотри на папу. У Бритт коэффициент интеллекта как у мокрого носка.
Я запихиваю в рот кусок пиццы, чтобы не комментировать.
Уставившись в телевизор, она спрашивает: — Почему ты так хорошо к ней относишься?
— Потому что, если бы я была стервой, это усложнило бы жизнь всем, но все равно ничего бы не изменило.
— Хм. — Харлоу на мгновение замолкает. — А еще потому, что папу это тоже бесит, верно?
Я улыбаюсь.
— Ты же знаешь, я не могу ответить на этот вопрос.
— Кстати, он постоянно говорит о тебе. Это просто жутко.
Нахмурившись, я искоса смотрю на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Он сравнивает Бритт с тобой. Прямо при ней. «София никогда бы такое не надела. София никогда бы такого не сказала. София готовит намного лучше, чем это». Вот так.
Я потрясена этим открытием.
— Он говорит такие вещи в ее присутствии?
Дочь кивает.
— Иногда это доводит ее до слез.
— Ну, это просто дерьмово!
— Точно. Но она никогда с ним не спорит. Бритт настоящая простушка. Это, наверное, из-за ее отца.
— А что с ее отцом?
— Он часто бил ее, когда она была маленькой. И ее маму тоже. Я думаю, у них у обеих синдром избитой женщины. Я пару раз встречалась с ее мамой, она милая, но пугливая. Вздрагивает от малейшего звука. И когда ты слишком быстро приближаешься к ней. Папа сказал Бритт, что она больше не может ее видеть, т.к. она плохо на нее влияет.
Я так потрясена этой новостью, что не знаю, что с собой делать. Когда звонит мой телефон, я в оцепенении иду на кухню. И вот, пожалуйста, снова звонит мой бывший муж.
На этот раз я отвечаю на его звонок.
Я холодно говорю: — Привет, Ник. Подожди минутку, пожалуйста. Мне нужно выйти в другую комнату.
Услышав имя своего отца, Харлоу впадает в панику. Она проводит рукой по горлу, затем прикладывает палец к губам. Я киваю, давая ей понять, что понимаю и не буду делиться тем, что она мне только что рассказала.
Конечно, я этого не сделаю, потому что не хочу давать Нику никаких оснований для использования этого против нее.
Я выхожу на задний двор и закрываю за собой раздвижную стеклянную дверь, прежде чем вернуться к разговору.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты сказала мне, что моя дочь не будет общаться с этим нелепым ребенком, с которым ты спишь.
Он выпил. Я слышу это по тону его голоса, по тому, как он невнятно произносит слова. Учитывая, что сейчас только половина восьмого вечера, он, должно быть, изрядно приложился к бутылке.
— Столько отеческой заботы. Какая приятная перемена по сравнению с твоим обычным отсутствием интереса. — Мой голос сочится сарказмом, что приводит его в бешенство.
Он кричит: — Не смей, блядь, проявлять ко мне неуважение!
— Или что? Ты начнешь трахаться с подростком? Ой. Слишком поздно.
Ник тяжело дышит на другом конце провода, как животное на скотном дворе.
— Я заберу у тебя Харлоу. Ты не справляешься, поэтому я заберу ее.
Жгучая ярость разгорается у меня под ногами. Она поднимается по моему телу волной жара, от которой мое лицо начинает гореть. Только мой голос остается невозмутимым. Он остается каменно-холодным.
— Я понимаю, почему ты этого хочешь. Я уверена, тебе бы понравилось, если бы она была рядом двадцать четыре часа в сутки. Готовить ей еду, стирать белье, помогать с домашними заданиями, отвозить ее везде, куда ей нужно, покупать тампоны, справляться с перепадами настроения подростков. Похоже, это в твоем духе.
Он рычит: — Думаешь, что ты такая чертовски умная?
— Да. Потому что я такая и есть. Почему ты звонишь?
— Я видел ту статью. Эти фотографии. Ты и этот красавчик, кусок дерьма, носитесь по всему городу. Ты выглядишь жалкой.
— В самом деле? Мне казалось, что я хорошо выгляжу на этих фотографиях. Счастливой. Ты, наверное, просто не узнал меня, потому что я никогда не улыбалась так счастливо, когда была с тобой. Кстати, если я расскажу Картеру, что ты назвал меня жалкой, тебе придется переехать в другую страну. Он очень меня опекает. К тому же он на восемнадцать лет моложе тебя и сложен как гора, так что, если у тебя возникнут какие-нибудь умные мысли о том, чтобы попытаться надавить на кого-то из нас, подумай еще раз. До сих пор я была с тобой честна, но я не потерплю словесных оскорблений.