Я в ужасе перевожу взгляд с него на нашу маму. Она, нахмурившись, оглядывается по сторонам, как будто никогда раньше не была в моем доме и не одобряет обстановку.
— О чем, черт возьми, ты говоришь, Уилл? Что ты делаешь? Это безумие!
— Я же говорил тебе, что уезжаю в Париж в конце месяца.
— До этого еще несколько недель!
— Да, что ж, мне нужно подготовиться. А принцесса Ди, – он тычет большим пальцем в сторону нашей мамы, – сегодня запустила в меня банкой супа. — Он поднимает подбородок, демонстрируя синяк на нем. — Для чокнутой старухи она чертовски хорошо целится.
— Нет, не так, — говорит наша мама. — Я целилась тебе в нос. Чей это дом?
В холодном шоке я перевожу взгляд с одного на другого, не веря своим ушам или глазам.
Этого не может быть.
Но это так, потому что Уилл уже идет мимо меня к открытой двери и ночи за ней.
— Береги себя, Софи. Еще увидимся.
— Уилл, остановись! Подожди! Ты не можешь просто оставить ее здесь со мной! А как же ее одежда? Лекарства? Все, что ей нужно?
Он бросает через плечо: — Ее лекарства в кармашке на спинке кресла. Я соберу ее одежду и пришлю сюда. Это все, что ей нужно. За исключением подгузников для взрослых.
Мне кажется, я слышу, как он мрачно усмехается, прежде чем пересечь лужайку и запрыгнуть в фургон, припаркованный у обочины. Он заводит двигатель и трогается с места, покрышки взвизгивают еще до того, как я успеваю сообразить, не является ли все это ужасным кошмаром.
— Мама? — Харлоу стоит в пижаме на верхней площадке лестницы и в замешательстве смотрит вниз.
— Привет, дорогая. Возвращайся в постель, пожалуйста.
— Это бабушка?
Моя мама, прищурившись, смотрит на Харлоу.
— Привет, дорогая. Боже, ты стала такой высокой. Чей это дом?
Я пользуюсь моментом, чтобы насладиться тихим внутренним криком, затем закрываю входную дверь.
— Мама, это мой дом. — Я подхожу и смотрю на нее сверху вниз, заставляя себя улыбнуться, надеясь, что это не выглядит слишком безумно.
Моя мать поднимает на меня взгляд.
— Кто ты?
Блядь.
Я мягко говорю: — Это я, мама. София.
Она оживляется.
— У меня есть дочь по имени София! — Затем она хихикает, как будто ей нравится какая-то шутка.
Я не могу решить, смеяться мне или плакать.
Опускаясь на колени рядом с ее креслом, я беру ее хрупкую руку в свою. Ее кожа сухая и словно бумажная, прохладная на ощупь и испещрена синими прожилками.
— Мама, я София. Я твоя дочь.
Она смотрит на меня, с сомнением наморщив нос, затем качает головой.
— Нет, ты намного старше моей дочери.
Я нахожу это забавным в ироничном, душераздирающем смысле.
Встав, я убираю волосы с лица и пытаюсь справиться с паникой. Но у меня нет выбора. Ничего не поделаешь, кроме как смириться с ситуацией. Я прижимаю пальцы к закрытым векам и выдыхаю.
— Хорошо. — Открыв глаза, я смотрю на маму. — Давай уложим тебя в постель, а утром во всем разберемся. Я отведу тебя в комнату для гостей.
Я бросаю взгляд наверх, затем снова закрываю глаза.
Как и все остальные спальни, гостевая комната находится наверху.
— Мам, я устрою тебя в гостиной только на эту ночь, хорошо? Диван должен быть удобным. Я принесу тебе несколько одеял и подушку, как насчет этого?
— Я не могу спать на диване! Мне нужна кровать. Я упаду с дивана, он слишком близко к полу.
В этом нет смысла, но она взволнована, и очевидно, что она не собирается соглашаться спать внизу. Женщина упряма, как мул.
— Харлоу, дорогая, спустись сюда, пожалуйста.
Она быстро спускается по лестнице, слегка придерживаясь рукой за перила. Поравнявшись с нами, она наклоняется и целует мою маму в щеку.
— Привет, бабушка. Приятно снова тебя видеть.
— Я тоже очень рада тебя видеть, дорогая. Не могу поверить, какой ты стала высокой. И какие длинные волосы! Сколько тебе сейчас лет?
— Четырнадцать.
— Ты уже занимаешься сексом? Обязательно пользуйся презервативами. Парни этого не захотят, но ты им скажешь: «Без перчаток – без любви».
Я собираюсь порыться в аптечке в поисках валиума, но Харлоу спокойно это воспринимает.
— Это хороший совет, бабушка, но я ни с кем не собираюсь заниматься сексом.
Она выглядит разочарованной.
— Ой. Что ж. — Через мгновение она оживляется. — Твоя мать занималась сексом, когда была в твоем возрасте, она когда-нибудь говорила тебе об этом? Она попросила меня отвести ее к врачу, чтобы он прописал ей противозачаточные таблетки.
Харлоу приподнимает брови и смотрит на меня.
— Как интересно. Она сказала мне, что была девственницей до восемнадцати лет.
Боже милостивый, неужели этот день никогда не закончится?