КАТЯ. Она не страшная, она немного смешная. Мне мама в детстве сказку рассказывала о волшебном меле, исполняющем желания, если его записать на школьной доске. И всегда хранила один небольшой кусочек мела в коробке со старыми фотографиями. Недавно одно мое желание исполнилось, и я поверила в чудеса. Вот и хочу проверить, правда ли он такой волшебный, или это все просто сказки?
ВИКА. Опять ты за свое? Это уже вовсе не смешно и начинает надоедать.
ЭШАФОТОВИЧ. Ну, если человек хочет верить в чудо, кто ж ему может запретить? Вот только если правдой окажется, то сможешь ли верное желание загадать? Написанного-то не воротишь. Не боишься ошибиться? Не пожалеешь?
КАТЯ. Нет, я знаю, чего хочу. Да и, наверное, я не очень верю, что он волшебный. Хотелось бы, конечно, но все же... Так что мне нечего бояться.
ЭШАФОТОВИЧ. Тогда пиши. Вот тебе ключ от моего класса, туда и идите. Но слова мои не забывай.
ВИКА (злым шепотом). Кать, ты правда веришь во всю эту чушь?
КАТЯ (шепотом). Не знаю. Почему бы и нет, это лучше, чем ничего не делать и терпеть отчима с чудовищем и дальше. Понимаешь, мама все время была с ними и вспомнила обо мне, только когда недомерок заболел. Мне без разницы, что с этим мелким гоблином будет, но я хочу, чтобы мама была со мной. И папа. Я хочу, чтобы он вернулся, и у нас была настоящая семья.
КАТЯ и ВИКА заходят в класс и подходят к доске.
ВИКА. Что, вот так вот сразу: "Папа - живи"?
КАТЯ. Нет, конечно. Сначала проверить надо. Что бы такое захотеть? Чтобы у отчима машина сломалась? Да нет, глупо как-то.
ВИКА. Вообще-то все это глупо, если ты не заметила.
КАТЯ. Эй! (Пауза.) О, а я придумала. Пусть отчим извинится передо мной. Вот уж чего никогда не было и без помощи волшебства никогда не случится. Взрослые никогда не извиняются перед детьми за свои ошибки.
КАТЯ пишет мелом: "Извинись" и осматривает надпись.
КАТЯ. А что, неплохо получилось! Ещё не каллиграфия, но и не твоя обычная "курица лапой!".
СЦЕНА 6
КАТЯ и ВИКА, комната КАТИ.
КАТЯ. Представляешь, отчим вчера вечером извинился и вернул мне телефон!
ВИКА. Что, вот так вот запросто? Не верю.
КАТЯ показывает телефон.
ВИКА. Ладно, верю. Как ты вынудила его сделать это?
КАТЯ. Эй, никого я не вынуждала. Он сам вчера вечером пришел и сходу попросил прощения. Он, видите ли, переживает, к тому же не справляется со всем сам.
ВИКА. А ты что?
КАТЯ. Да ничего. Договорились, что он будет готовить, а я всю посуду мыть. Ай, ерунда. Самое главное, что мел работает, Вика! У меня будет настоящая семья, а больше мне никто и не нужен!
ВИКА. Понятно... Настоящая семья, значит, да? То есть, "мама, папа, я - счастливая семья", а Вика теперь лишняя? Ведь сопельки больше не надо будет подтирать. Ну как же, "семья"... Это вам не отчим с нелюбимым братом, когда даже рассказать ничего никому, кроме подруги, не можешь. Ну-ну. Легко же становишься для всех ненужным...
КАТЯ. Подожди, Вика, я же...
ВИКА. Что "я же"?
ВИКА хватает с прикроватной тумбы кусочек мела и швыряет его со злостью на пол, из-за чего он раскалывается на несколько частей.
КАТЯ. Ты что наделала?!
ВИКА. Избавила от бредовой затеи.
КАТЯ. Я тебя ненавижу! Убирайся!
ВИКА убегает, КАТЯ, плача, собирает кусочки мела.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СЦЕНА 1
Следующий день. Первый этаж больницы, КАТЯ рассматривает плакаты, бесцельно ходит по коридору. Мимо ходят посетители. К ней подходит ЭШАФОТОВИЧ.
КАТЯ. Здравствуйте!
ЭШАФОТОВИЧ. Здравствуй-здравствуй, стрекоза неугомонная. Ты тоже здесь?
КАТЯ. Ага. А Вы навестить кого-то пришли?
ЭШАФОТОВИЧ. Можно и так сказать. Ты к кому примчалась?
КАТЯ. У меня брат здесь лежит, в реанимации. Мама сейчас с ним.
ЭШАФОТОВИЧ. Так чего ж ты здесь стоишь?
КАТЯ. Меня к нему все равно не пускают. Да и не хочу. Не люблю его. Мама вечно возится то с ним, то с отчимом, а до меня им всем нет никакого дела. Думаю, если им ничего не нужно будет, то они и не заметят мое отсутствие.
ЭШАФОТОВИЧ. Зря ты так.
КАТЯ. Не-е-е. Это правда. Поэтому и хотела знать, может ли мое желание исполниться или Вика была права, и я все сама себе понапридумывала.