«Прошу прощения за прерывание, сэр», — сказал я.
Дайер пренебрежительно махнул рукой. «Всегда приятно видеть тебя в деле, Чарли».
Я повернулся к Джимми О’Дэю. «Извините, если я слишком остро отреагировал, сэр», — сказал я. Ещё в армии я усвоил одну вещь: никогда не повредит называть всех «сэр», пока вам не скажут обратное. «Вы выглядели довольно опасно».
Судя по выражению его лица, Джимми О’Дэю давно никто не говорил, что он выглядит хоть сколько-нибудь опасным, если вообще когда-либо. Он даже забыл нахмуриться на несколько секунд, прежде чем его лицо снова стало непроницаемым. «Да, ну, чуть руку не сломал», — пробормотал он.
«Мальчик был совершенно не в форме, потому что Отем пришла с молодым Гейбом», — сказал Том О'Дэй, выдавая это за тяжелый случай детской игры.
потасовка.
«Ты ее практически сводник, папа», — запротестовал Джимми, и хотя он говорил сквозь зубы, его голос был достаточно громким, чтобы привлечь внимание нескольких стоявших поблизости людей.
Том О’Дэй огляделся, прежде чем ответить. Он держался спокойно, казалось, расслабленно, но когда он закончил, никто из тех, кто смотрел на него до этого, не продолжал смотреть после. Некоторые люди способны на это одним лишь взглядом.
«Я попросил ее сопровождать нашего звездного гостя, пока он в городе, чтобы он был счастлив
— ничего больше. Я испытываю к этой даме огромное уважение, Джимми, и, ей-богу, тебе лучше проявить к ней такую же вежливость, иначе ты улетишь отсюда первым же рейсом — сдавай багаж — слышишь?
На мгновение Джимми застыл на месте. Он был неплохим ребёнком, когда на его лице была решимость. Это придавало ему столь необходимый задор и пыл. Но он, конечно же, сдался перед суровым неодобрением отца.
Судя по тому, что я читал о Джимми О’Дее, он всё ещё жил дома, пусть и в просторной квартире на семейном ранчо, и занимал должность исполнительного вице-президента в каком-то малоизвестном отделе компании своего отца. Звучало как синекура.
Трудно быть смелым, когда один неверный шаг может оставить тебя без дома, работы и наследства.
«О, я тебя слышу, папа», — пробормотал он. «Не волнуйся, я тебя слышу». И, недовольно дёрнув плечами, словно взъерошенный кот, он удалился. Мортон помахал мне указательным пальцем и пошёл следом.
«Мне жаль, что вы посчитали нужным задеть парня», — сказал Том О’Дэй. «Джимми любит бить с ходу. Неплохая черта, пожалуй… если бы он только знал, когда её использовать».
«Да ладно тебе, Том, он просто немного перестраховывался», — сказала блондинка по имени Отем. Её голос звучал хрипловато, даже несмотря на то, что она прошла через всю комнату, несмотря на свои опасные каблуки. Без канатного шеста и страховочной сетки я бы не смогла пройти в них и пары метров.
«Пожалуй, ты права», — сказала О’Дэй, лучезарно улыбаясь. Таким голосом она могла бы просто сказать ему, что Луна сделана из сыра, и, вероятно, получила бы тот же ответ. Просто некоторые женщины так действуют на мужчин.
Теперь она повернулась, чтобы одарить Блейка Дайера прекрасной улыбкой, и я видела, как он сияет в ее отражении.
«Том так много мне о тебе рассказывал», — сказала она.
«Я уверен, что ничего хорошего из этого нет», — скромно сказал Дайер.
Она снова рассмеялась, хрипло, словно влюблённый, и положила руку ему на плечо. «Наоборот».
Дайер улыбнулся ей с большей теплотой, чем когда Изабо ван Зант попробовала сделать то же самое ранее.
«Что ж, в таком случае я считаю своим долгом рассказать вам о каком-нибудь скандале, связанном с моим старым другом», — сказал Дайер. Он с улыбкой окинул нас всех взглядом. «Не хотите ли потанцевать?»
Он и Отем вышли на танцпол, когда струнный квартет начал что-то, требующее слаженной работы и достоинства. Я подошла ближе к Шону, который пристально наблюдал за ними — ну, может быть, он наблюдал за ней чуть больше, чем за собой.
Я огляделся по сторонам. Джимми стоял в другом конце комнаты. Он пытался поддержать непринуждённый разговор с пожилой, элегантно одетой парой, которая пыталась сделать вид, будто его недавней стычки со мной не было. У них это плохо получалось.
Вик Мортон стоял рядом с ним, но его взгляд был прикован к Шону и ко мне.
«Шон», — пробормотал я настойчиво, — «этот парень, Мортон, он — проблема…»
Шон резко обернулся. «О?»
Я вздохнул. «В армии он…»
Мой голос затих, слова застряли в горле. Как я мог начать рассказывать об этом здесь? К тому же, история Мортона о том, что я их обманул, была подтверждена официальными вердиктами. Моего слова против него – моего слова против них четверых – оказалось недостаточно.