Что я могу сейчас сказать, чтобы не ухудшить ситуацию?
Я мельком увидела выражение лица Шона, жесткое и напряженное, и поняла, что, сказав что-либо, я, вероятно, уже усугубила ситуацию.
И все же мне пришлось попробовать.
«Он может сказать тебе...»
«Расскажи мне что?» — спросил Шон тихим голосом. «Чарли, как ты думаешь, что он может мне рассказать о тебе, чего ты не хочешь, чтобы я знал?»
OceanofPDF.com
Девять
У нашего директора не хватило смелости засиживаться допоздна, и это было хорошо. Честно говоря, у меня тоже.
Было чуть за полночь, когда Блейк Дайер дал знак подъехать к главному входу. Меня отправили за «Юконом», а Шон остался с Дайером в богато украшенном мавзолее главного входа. Чем больше я думал об этом, тем больше эта огромная ваза с цветами на мраморном столе напоминала что-то, что можно увидеть на могиле.
Может быть, я просто так себя чувствовал.
Подъезжая к крыльцу на «Юконе», я увидел их двоих, стоящих в освещённом коридоре. Я стиснул зубы, предчувствуя, какое нарушение безопасности представлял собой такой шаг, но потом увидел, что они не одни.
Я узнал сгорбленную фигуру Джимми О’Дэя, стоявшего рядом с Блейком Дайером. Старик что-то сосредоточенно говорил с ним, жестикулируя. Что бы он ни говорил, Джимми явно не хотел этого слышать. Судя по тому, как он смотрел в пол.
Джимми умудрился не опозориться в оставшуюся часть вечера. Он болтал с притворным спокойствием, пока Гейб Батист танцевал медленный танец с Отем. Вернее, Отем танцевала, а Батист прижимал её к себе и неловко переминался с ноги на ногу. Обладая такой физической ловкостью на поле, он вдали от него был не слишком искусен в светских приличиях. Меня не удивило, что он извинился и ушёл раньше нас.
Отем танцевала и с Джимми, и с его отцом. С таким же удовольствием, как будто играла в шахматы с компьютером, она наблюдала за ними обоими.
Я позволил «Юкону» проехать еще немного вперед, прикрывая тормоз.
Показался Шон. По крайней мере, он ждал моего появления. Я видел, как он поднял голову, и он привлек внимание Дайера, чтобы тот вывел его. Но перед самым уходом Шон повернулся, чтобы пожать руку другому мужчине, который стоял вне поля моего зрения. Намеренно?
Вик Мортон.
Мысль о том, что Мортон мог сказать Шону во время этого короткого разговора, заставила мой желудок сжаться под ребрами, словно я ожидал внезапного удара.
Трудно было устоять перед соблазном ударить что-нибудь посильнее и продолжать бить.
У Шона сохранились воспоминания о нашей службе в армии, и они были правдивыми, но лишь отчасти. С тех пор многое изменилось для нас обоих. Например, Шон узнал об изнасиловании, которое стало причиной моего позорного изгнания из британской армии.
Я так и не назвал ему имена виновных. Говорить об этом было тяжело даже сейчас. Часть меня хотела, чтобы он узнал об этом каким-то другим способом, зная, какие меры он бы предпринял. Но теперь у меня было доказательство, что он так и не раскрыл их личности.
Потому что Мортон был еще жив, жил здесь, в Штатах, и работал в той же области, в которую я пошел после армии.
Конечно, в этом не было ничего удивительного. Бывшим спецназовцам, вернувшимся к гражданской жизни, доступно лишь ограниченное количество вариантов трудоустройства. Если не ступить на тёмный путь и не стать наёмным стрелком, легальных возможностей мало. Скорее всего, вы попадёте в цирк, который представляют собой частные военные подрядчики – проще говоря, наёмники – или займёте другую охранную деятельность.
Вы становитесь телохранителем.
Именно этот путь выбрал Шон, и спустя некоторое время после того, как я сам ушел из армии, я неохотно присоединился к нему.
Нежелание было лишь моей первой реакцией. Шон попросил меня поехать в школу подготовки сотрудников личной охраны в Германии, чтобы узнать, что случилось с одним из его бывших учеников. По разным причинам я даже не закончил курс.
Полагаю, можно сказать, что в этом отношении сформировалась определенная закономерность.
Но чем больше я узнавал тонкости этой работы, тем яснее понимал, что она мне подходит. Для человека с моим складом ума и навыками это был не просто удачный карьерный шаг.
Это был единственный шаг в карьере.
По крайней мере, единственный, который позволил бы мне жить в ладу с самим собой.
И приехать в Штаты вместе с Шоном, принять эту работу в элитной компании Parker Armstrong, казалось мне наградой за всю жизнь, проведенную в состоянии круглого стержня, пытающегося втиснуться в квадратную дыру и задающегося вопросом, почему по краям моего существования существуют пробелы и пустоты.