Пара парамедиков закончили латать Гейба Батиста. Кровь оказалась всего лишь царапиной на голове. Раны на голове всегда кровоточат сильнее, чем есть на самом деле.
Но я всё ещё помнил, как из огнестрельного ранения в висок Шона брызнула кровь. Как резко повернулась его голова в ответ на удар. Как мгновенно упало его тело.
Теперь, наблюдая, как он даёт полицейским внятные и обоснованные показания, он почти рассеянно потёр шрам. Если не знать, что искать, то вряд ли его заметишь.
Нашему директору дали одеяло и чашку чего-то сладкого, чтобы справиться с шоком. Он сидел на ступеньках машины скорой помощи рядом с Батистом, выглядя усталым. Батист, которому больше не требовалась медицинская помощь, раздавал автографы нескольким молодым полицейским.
«Для такого парня еда и питье — это, не так ли?» — сказал пожилой мужчина в штатском, стоявший рядом со мной.
Что-то пренебрежительное в его голосе привлекло мое внимание.
«Вы не фанат бейсбола, детектив?»
«О, мне этот вид спорта нравится, — сказал детектив. Это был чернокожий парень лет шестидесяти, порядком пополневший за годы, в рубашке, которую носили не первый день, и в костюме, которому было не первое десятилетие. — Просто не согласен, что некоторым парням позволяют себе вольную жизнь, вот и всё».
«Бесплатный пропуск?»
Он окинул меня взглядом, размышляя, и на мгновение мне показалось, что он пожалел, что вообще что-то сказал. Потом он вздохнул: «Я помню Гейба…
«Баптист был ещё болтливым мальчишкой из неблагополучного района города, — сказал он. — Тогда он вляпался в неприятности. Можно было подумать, что это обернётся против него, когда одна из этих крутых команд захотела подписать с ним контракт».
Он пожал плечами. «Забавно, как они забыли об этом, когда хотели».
«Какие проблемы?» — спросил я, но тут к нему подошёл другой полицейский, и он, казалось, обрадовался возможности закончить этот допрос. Он захлопнул блокнот. «Спасибо, мэм. Нам нужно ещё, мы знаем, где вас найти».
Полицейский Шона тоже оставил его в покое. Похоже, они собирались уходить. Я подошёл к нему. «Что там у Батиста?»
Шон пожал плечами. «Думаю, мы предотвратили неудачное ограбление».
Я взглянул на бейсболиста, заметил на его запястье всё ещё изящные часы «Ролекс», а на шее — золотую цепочку такой толщины, что на ней можно было бы держать линкор. «Довольно жалкие грабители, если четверо из них даже не успели снять с него побрякушки до нашего появления», — сказал я.
Шон лишь улыбнулся. Я видел, что он всё ещё был под кайфом, кожа липкая и бледная, руки слегка дрожали. Я открыл рот, чтобы спросить, всё ли с ним в порядке, но он меня опередил.
«Если копы закончили, нам нужно вызвать наверх босса, Чарли.
Приведи его в порядок на ночь, ладно?
«Ага», — согласился я. Я смотрел, как он удаляется от меня.
Надеюсь, вы не ждете, что я буду объяснять, что здесь сегодня произошло. Так же просто, Шон, потому что это ещё не конец. Совсем не конец.
OceanofPDF.com
Двенадцать
Мы подняли Блейка Дайера наверх, дали ему бренди и позволили ему успокоиться, чтобы он не терял самообладания. К тому времени, как он наконец решил лечь спать, небо над Мексиканским заливом уже начало светлеть.
Я прошел несколько шагов по коридору до своей комнаты, вынул из-за пояса кобуру с веслом, набрал код от сейфа в комнате и перезарядил магазин из одной из коробок с боеприпасами, которые я там хранил.
Недавно я перешел со своего обычного 9-мм пистолета SIG на .40-калиберный P229.
У Шона был Glock 27 того же калибра. Для нас обоих было логично использовать одинаковые боеприпасы.
Сегодня вечером он определенно израсходовал его в достаточной мере.
И вдруг я не смог дождаться утра. Я не мог оставить всё здесь.
Не желая идти куда-либо без него, когда я еще официально был на дежурстве, я засунул SIG обратно под куртку, схватил ключи от номера и пересек коридор.
Я постучал в дверь комнаты Шона, но, увидев за стеклом Иуды неподвижность, всё равно вошёл. У нас обоих было три ключа — от комнаты друг друга и от комнаты Дайера, на всякий случай.
Я посчитал, что это имеет значение.
«Шон?»
Через мгновение он вышел из ванной, вытирая руки полотенцем. Пиджак и галстук исчезли, а рубашка болталась нараспашку. Я сглотнула, увидев кусочек обнажённой груди.
«Тебе что-нибудь нужно, Чарли?»
О да. Черт возьми, да...
Мне нужен был знак, что мужчина, в которого я влюбилась, всё ещё живёт в теле передо мной. Что есть ещё причина продолжать этот неловкий, постоянный, болезненный контакт. Я была рабой надежды. Она держала меня рядом с ним, когда разум и гордость давным-давно диктовали отступление.