Я вспомнил школьные годы. Ну ладно, может, больше не буду плеваться...
Он громко рассмеялся. «Никому не позволяй слышать, как ты это говоришь, иначе тебя практически упекут за решетку».
«Ну, это будет не в первый раз», — сухо ответил я. «И я знаю, что могу рассчитывать на тебя, если ты внесёшь залог, не так ли?»
«Ты можешь положиться на меня во всём, Чарли», — сказал он, и от внезапной напряжённости в его голосе у меня кровь отхлынула от лица. «Я готов сделать для тебя всё, что угодно, ты должен это знать».
«Паркер…» Мой голос дрогнул. Я сглотнула. «Пожалуйста, это и так тяжело без…»
«Знаю, знаю», — услышал я его вздох. «Извини. Обещаю, я постараюсь вести себя строго профессионально — по крайней мере, большую часть времени. Достаточно?»
«Довольно», — согласился я. Я откашлялся. «Итак, что там с Баптистом и Шоном?»
Пауза. «Что Шон может сказать по этому поводу?»
Моё терпение натянулось и лопнуло. «Как ты думаешь, что он скажет? Он понятия не имеет».
Никакого представления о британском агентстве личной охраны, которое он основал более пяти лет назад, или даже о руководителях, которых он охранял двенадцать месяцев назад.
Почти вся его карьера после ухода из армии была сплошной пустотой. Редкие отрывочные вспышки воспоминаний скорее запутывали, чем проясняли.
На другом конце провода Паркер снова вздохнул. В Новом Орлеане уже клонился вечер, время опережало нью-йоркское на час. Стоя у большого окна, я прислонился лбом к стеклу. За окном небо над Мексиканским заливом было окрашено в розовые и бледно-голубые тона и усеяно порхающими морскими птицами. Поэтичное замирание осени к вечеру.
Паркер всё ещё работал в своём угловом кабинете, откуда открывался потрясающий вид, но уже совсем другого рода — на Мидтаун Манхэттена. Его стол был расположен лицом к центру, а спиной к углу. Когда мы только переехали в Штаты, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему он не обращал внимания на вид, пока я не понял, что Паркер — коренной ньюйоркец. Я всё ещё не был так равнодушен к городскому пейзажу, который стал моим вторым домом.
Но я бы тоже не стал сидеть спиной к окну.
«Хорошо, Чарли», — наконец сказал он. «Когда мы с Шоном начали совместный бизнес — когда я предложил ему партнёрство, — мы договорились о полной открытости. Я рассказал ему о клиентах, с которыми больше никогда не буду работать. Он, со своей стороны, сделал то же самое. Имя Гейба Батиста было первым в его списке».
«Почему? Что он сделал?»
"Я не знаю."
«Поэтому, когда вы говорите «полное раскрытие информации», это своего рода оксюморон.
типа «военная разведка»?
«В то время я восхищался его благоразумием, — я услышал в его голосе нотки улыбки. — Мне было достаточно просто назвать имя этого парня. Я внёс его в чёрный список.
Мне тоже пришлось несладко. Когда в начале этого года Батист вышел в плей-офф, и за ним следил этот сумасшедший фанат, его менеджер попросил нас предоставить ему охрану. Я ему отказал.
Ранее в этом году...
«Это было, когда Шон был... в коме», — медленно произнес я.
Я почти услышал, как Паркер пожал плечами. «Какая разница?»
Я понял, что вообще ничего. Его чувство чести было одной из тех черт, которыми я больше всего восхищался в Паркере. Он был воплощением прямолинейности. И если мы оба и приблизились к личной черте, то так её и не перешли. Даже если искушение было невероятно сильным.
Шон, которого я знал, не обладал такими принципами и не гнушался нарушать правила ради достижения цели. Вместе они с Паркером были двумя половинками единого целого, тёмной и светлой. Где Паркер ходил по кругу, Шон шёл напролом. Совесть и сила. Это делало их хорошей командой. Когда-то я думал то же самое о нас с Шоном.
Даже если моя совесть, возможно, уже не столь чиста, как когда-то.
«То есть ты понятия не имеешь, что Батист мог сделать настолько плохого, чтобы попасть в черный список?» — настаивал я.
«Как только я услышал его имя сегодня, я сразу же поручил Биллу это дело», — сказал Паркер. Билл Рендельсон был экспертом Паркера по электронному наблюдению и безопасности, а также всесторонне развитым мажордомом, озлобленным бывшим оперативником, потерявшим правую руку несколько лет назад, выполняя задание по личной охране. Судя по его поведению, он каждый день скучал и по работе, и по самому делу.
"И?"
«Мы знаем лишь приблизительную дату последнего визита Шона в Новый Орлеан — я уточнил информацию в его старом агентстве в Лондоне. Мне сказали, что только у него были все подробности, но он ими не поделился».