– Какие голоса?!
– Или духи… духи мне нашептали… Все эти музейные штуки, они же опасные. Она говорила мне – они не просто так сделаны, они опасные…
– Кто тебе это говорил? Афия?
– Нет… Та, другая… из музея… Она сама похожа на ведьму.
– Серафима?
Феликс закрыл глаза.
– Какое первое убийство ты совершил? Где? Назови место.
– Я не помню… у меня памяти уже нет. Это все твоя чертова кровь… Она не нужна мне, твоя кровь, слышишь, ты? Зачем ты полез? Хочешь тоже стать героем? – Феликс пытался сам приподняться, но у него не было сил. – Герой только один. Единственный и неповторимый. А на тебя мне плевать… Дал бы мне уйти, было бы самому меньше волокиты с расследованием.
– Ты хотел стать Лордом Теней? – спросил Миронов. – В Castlevania сыграть с ними, только в реале, не в виртуале?
Феликс смотрел в потолок.
Потом закрыл глаза.
Притворился.
Или и вправду снова потерял сознание.
Глава 36
Предупреждение
Это было очень долгое ожидание – сначала в приемном покое, а затем в коридоре у закрытых дверей реанимации. Из цепких лап смерти так просто не вырвешься.
Сергей Мещерский тихо утешал плачущую Женю Хохловскую. А Катя не находила слов для ее утешения… нет…
Она погуглила украдкой на смартфоне – Castlevania. И прочитала массу сведений об этой популярной видеоигре – и про создание, и про новые версии. И про сюжет – про вампиров из клана Бельмонт и какого-то Лорда Теней… И самое главное – что символом игры и дома Бельмонт является кнут против разной нечисти, которым герои и игроки приканчивают тех, кто встал у них на пути.
Видеоигра, разыгранная Феликсом в реальности?
Это отдавало какой-то запредельной дичью. Ну абсолютным бредом.
Но те штуки у него в шкафу – ужасные смертоносные кнуты, которыми и были расколоты черепа жертв… и причинены те самые гематомы. И никто не приближался к несчастной Алле Полозовой на том железнодорожном мосту. Машинист поезда сказал им сущую правду – рядом с ней никого не было в тот миг, когда увесистый диск с невероятной силой толкнул ее на загородку.
Катя ведь сама в коридоре квартиры Феликса видела, как используют кнут. И это расстояние до кухонной двери… И к машине Изи не было нужды приближаться, имея в руках такое оружие. Поэтому и не осталось там следов…
Но все равно это отдавало какой-то запредельной дикостью.
Когда Женя Хохловская перестала рыдать, Катя решила, что пора и ей поговорить с ней. Откладывать этот разговор до официального допроса не имело смысла.
– Женя, почему Феликс хотел себя убить?
– Я же сказала вам, я не знаю! Я сама все бы отдала, чтобы узнать это.
– Все бы отдали? А у нас версия, почему он пытался это сделать. Хотите, я изложу ее вам?
Женя молчала.
– Вы нам неправду сказали про ночной клуб «Царь» в прошлый раз. А Феликс нам просто солгал. Он был там вместе с Афией и ее приятельницей Изи Фрияпонг. И случилось это незадолго до их убийств. Ничего не хотите мне об этом сообщить?
– Я же там с ними не была.
– Но Феликс вам мог что-то рассказать. Он же… он же вас известил о том, что собирается сделать с собой. Значит, вы ему близки и дороги, как родной человек. И потом, Афия… вы же с ней разговаривали по телефону незадолго до ее смерти. Вы нам сами об этом сказали. Она еще насчет домработницы жаловалась вам… Вы не вдавались в подробности в тот раз. А о чем все же шла речь?
Женя снова всхлипнула.
– Об этом клубе «Царь» как раз и шла.
– Рассказывайте. Что сказала вам Афия? Дословно.
– Да ничего такого. Она просто была возмущена и рассержена. Говорила, как люди глупы… как они принимают одно за другое по своей глупости и нетерпимости. Делают ошибочные выводы… И переполняют их ненависть и злоба, хотя повода для этого нет. Она имела в виду свою домработницу. Та их застала в квартире утром, когда явилась убираться – всех троих.
– Кого?
– Афию, Изи и Феликса. Он накануне поздно вечером пришел к Афие в музей. Он вообще-то искал меня, но я в тот день уехала рано. И он меня не застал. Он сильно выпил тогда – мне Афия так сказала. И он был в отчаянии, просто никакой.
– Почему?
– Да я не знаю! Это вы у него спрашивайте. Афия мне сказала по телефону, что она встревожилась из-за него. Он же на мотоцикле приехал и в таком невменяемом состоянии пытался снова сесть на мотоцикл. Он бы разбился насмерть. Она ему это и сказала – мол, что ты делаешь, опомнись! А он ей – а, все равно, никто обо мне не заплачет. Она сильно испугалась за него. Захотела как-то его подбодрить, отвлечь – сказала: хватит киснуть, дурачок, лучше поехали в клуб. Там Изи сегодня всю ночь танцует. А она такая заводная девчонка. Она привезла его на такси в клуб, и там они были уже вместе с Изи. И он там еще добавил спиртного. И они с Изи на ее машине привезли его домой к Афие – в ее квартиру. Не бросать же было его на улице, такого пьяного? Они его раздели и уложили в кровать в спальне. А сами сидели на кухне, разговаривали. Но потом им и самим смертельно спать захотелось. И они решили лечь. Изи без комплексов – она легла в кровать рядом с Феликсом. Афия сказала мне, что легла на диван в комнате, но он мягкий, а у нее спина этого не выдерживает. У нее на кровати ортопедический матрас. И она потом под утро тоже перекочевала к ним на кровать. Они там и спали все втроем. А эта домработница явилась рано утром. У нее ключи, ей Афия дала запасные, она же убиралась у нее, когда Афия была в музее. Она увидела их всех троих в одной постели, Феликс – полуголый, они тоже раздетые. И она начала на них орать, как базарная торговка, что они развратницы, что это грех – в постели втроем, что ее вера ей запрещает служить таким вот язычницам чернокожим… Это ее дословные слова – Афия мне их привела. И домработница хлопнула дверью. Облила их всех грязью, даже не разобравшись.