В конце концов я убедил Альфреда, что его задача будет заключаться в проницательном наблюдении и поисках новых улик, а разговор буду вести я. Потом, если он не удовлетворится результатами, ему будет предоставлена возможность высказаться. Мне оставалось лишь надеяться, что Альфред выдержит напор своих бушующих чувств.
Привратник, говоривший по телефону, повернулся к нам с выражением удивления на лице.
- Он сказал, что примет вас, - объявил он, будто не веря, что правильно расслышал.-Вы найдете его в новом крыле-вон в том строении, что из кирпича.
Новое крыло, в которое заглядывал браконьер Билл, оказалось гораздо большим, чем я ожидал. Оно занимало площадь, равную площади всего старого дома. но было одноэтажным. В ту самую минуту, когда мы подошли к пристройке, дверь в ее дальнем конце отворилась и высокая, одетая в свободный костюм, фигура с растрепанной бородкой появилась на пороге.
- Господи боже мой!-воскликнул я подходя.-Так вот почему мы так легко сюда проникли. Понятия не имел, что вы тот самый Диксон! Кто бы мог подумать!
- Ну если продолжить эту тему, - парировал он, - то и вы занялись делом, весьма необычным для интеллигентного человека.
Тут я вспомнил о своем спутнике.
-Альфред,-сказал я,-разреши представить тебя доктору Диксону, некогда бедному учителю, пытавшемуся в школе вколотить мне в голову начатки биологии, а затем, по слухам, наследнику миллионов или что-то в этом роде.
Альфред взирал с подозрением. Какая ошибка-с самого начала начать заигрывать с врагом! Он недружелюбно кивнул, но руки не протянул.
- Входите, - пригласил Диксон.
Он привел нас в комфортабельную комнату,-наполовину кабинет., наполовину контору, которая явно подтверждала слухи о его богатстве. Я уселся в роскошное кресло.
- Вероятно, вы уже знаете от своего сторожа, что мы здесь с официальным визитом, - сказал я. - Поэтому лучше покончить с этим вопросом, прежде чем мы приступим к празднованию нашего воссоединения. Не вредно было бы снять тяжесть с души моего друга Альфреда.
Доктор Диксон кивнул и бросил на Альфреда оценивающий взгляд. Последний продолжал стоять, ничем себя не желая компрометировать.
- Я сообщу вам всю информацию в том виде, в котором мы ее получили,-продолжал я и приступил к изложению фактов. Когда я дошел до описания черепахопoдобных существ, Диксон оживился.
- Ах, так вот что с ними случилось! - воскликнул он.
-А!-вскричал Альфред, причем в ажиотаже его голос поднялся до визга. Итак вы признаетесь! Вы признаетесь, что несете ответственность за эти несчастные существа!
Диксон взглянул на него с удивлением:
- Я н е с за них ответственность, но не знал, что они несчастны. А вам откуда это известно?
Альфред и -внимания не обратил на вопрос Диксона.
- Именно это нам и надо было выяснить! - визжал он. - Вы признаетесь, что...
-Альфред,-холодно сказал я,-успокойся и перестань пританцовывать на месте. Дай мне договорить.
Мне удалось произнести еще несколько фраз, но Альфред уже более не мог сдерживать давление своих паров. Он ворвался в разговор.
- Где, где вы взяли эти руки? Нет, вы мне ответьте, откуда они взялись!-требовал он с прокурорской интонацией в голосе.
- Ваш друг, по-видимому, несколько... э-э-э... театрален,заметил доктор Диксон.
- Слушай, Альфред!-сказал я резко.-Сначала дай мне закончить, а свою арию про вампиров ты споешь позже, ладно?!
Закончил я чем-то вроде извинения, которое мне казалось необходимым. Я сказал Диксону:
- Мне неприятно обрушивать все это на вас, но войдите и в наше положение. Когда нам приносят жалобу, у нас нет иного выхода, как расследовать ее. По-видимому, тут произошло нечто выходящее из обычных рамок, но я не сомневаюсь, что вы нам все разъясните. А теперь, Альфред,добавил я, поворачиваясь к нему,- у тебя, вероятно, найдется вопрос-другой, но постарайся помнить, что фамилия нашего хозяина не Моро, а Диксон.
Альфред рванулся вперед, точно его с поводка спустили:
- Я хочу знать цели, причины и методы всех этих преступлений против Природы. Я требую, чтобы мне сказали, по какому праву человек этот счел возможным превращать нормальные живые существа в неестественные пародии на их натуральные формы?
Доктор Диксон добродушно кивнул:
- Весьма умелый допрос, хотя и не очень точно сформулированный,сказал он.- Я считаю предосудительным широко и тавтологически употреблять слово "природа" и хотел бы указать, что слово "неестественный" вульгаризм, лишенный всякого смысла. Очевидно, что если какая-нибудь вещь создана, то процесс ее создания был естественным для ее творца, точно" так же, как для материала было естественно принять даннуюформу. Творить можно лишь в естественных границах собственной природы - это аксиома.
- Никакая игра в слова не... - начал было Альфред, но Диксон ровным голосом продолжал:
- Как я понимаю, вы хотите сказать, что моя природа позволила мне использовать определенный материал таким образом, который не может быть одобрен вашими предрассудками? Не так ли?
- Возможно найдутся и другие формулировки, но я называю это вивисекцией! Вивисекцией! - вскричал Альфред, произнося это слово, точно проклятие. - Может, у вас и есть на это разрешение, но тут произошли такие события, которые потребуют очень убедительных разъяснений, чтобы предотвратить передачу дела в полицию!
Доктор Диксон кивнул:
- Я так и думал, что у вас может возникнуть подобная идея. Жаль, что дело складывается таким образом. Я сам намеревался вскоре сделать сообщение о своей работе, и тогда эта информация стала бы достоянием общественного мнения.