- И пока ты не ответил да, я скажу еще кое-что: никогда не смотри мне в глаза.
13
Утром следующего дня Марк ожидал Владимира Федоровича в одном из самых дорогих кафе. Как накануне сказала Маша, его референт (при этом она выпрямила спину и посмотрела на писателя сверху вниз из-под слегка опущенных ресниц): «Босс никогда не начинает работать раньше одиннадцати, не любит, когда кто-то опаздывает, поэтому будьте на месте в десять тридцать».
Официант в длинном светлом фартуке поставил перед Марком сахарницу и предложил взглянуть на витрину с выпечкой.
- Мы называемся «Счастьем», - пропел он сиропным голоском, - и готовы предложить все, что сделает вашу жизнь еще более сладкой: конфеты, пирожные, шоколад...
- Спасибо, я не люблю, - Марк осторожно сглотнул и откинулся на спинку стула.
- Блинчики с джемом, - официант невозмутимо положил на столик меню.
- Прекрасно. Но нет. У вас курят?
Официант поморщился и указал рукой на дверь: «Урна снаружи».
Марк взял сигареты, оставил на стуле пальто и вышел на улицу. Прелый городской воздух смешался с табаком, наполнил легкие; слегка закружилась голова. Писатель услышал такой знакомый, но странный, не известный центру города, звук и резко обернулся.
Чуть правее, через дорогу, по затертой временем пешеходной зебре наряженная в спортивный костюм девушка вела за уздечку грустного крошечного пони. Через несколько секунд они поравнялись с Марком, он протянул руку и погладил животное по его слегка влажной от утреннего воздуха, упругой, спине.
- Хотите прокатиться? - улыбнулась девушка.
- Что вы, что вы... - замахал на нее Марк.
Она пожала плечами и потянула пони дальше.
- Как его зовут? - пошел за ними писатель.
- Пегас.
- Смешно, - Марк сделал еще одну затяжку, - у него же нет крыльев.
- Есть, - девушка остановилась и сверкнула огромными ярко-зелеными глазами, - просто вы их не видите. - Затем она перевела взгляд чуть дальше, за Марка, чему-то улыбнулась и вновь сделалась серьезной.
Писатель остался стоять на месте, у угла «Счастья», а белый пони, выбивая из тротуара невидимую асфальтовую пыль, грустно потрусил дальше.
- До встречи, Пегас! - крикнул ему вдогонку Марк.
- Вот умора, - обернулась девушка, - его зовут Чарли.
Марк сказал тьфу, бросил себе под ноги окурок, прижал мысом ботинка.
- Люблю тех, кто не опаздывает, - на плечо писателя опустилась тяжелая пухлая рука, - давайте-ка скорее пройдем внутрь, здесь как-то противно и слишком свежо.
- Да, конечно, - поежился Марк и следом за Владимиром Федоровичем вошел в кафе.
На небольшом столике появился прозрачный пузатый красавец, сквозь который можно было наблюдать за танцем раскрывающихся чаинок, чашки с кружевными блюдцами, корзиночка с горячими булочками и печеньем.
Владимир Федорович, запрокинув голову, бросил в распахнутый рот шоколадный крекер, облизнулся и достал из портфеля, выделкой напоминающего шкуру змеи, небрежно свернутый в трубочку лист бумаги.
- Подписывай, - протянул его Марку, - это договор. Машка сказала, ты с ним ознакомился.
- Я только хотел уточнить...
- Угу, - хрумкал печеньем Владимир Федорович.
- Договор на все шесть книг?
- Да-да, подписывай...
- Вы хоть понимаете, что это...
- Фантастическое предложение? - ухмыльнулся жующий рот.
- Рабство, - еле слышно произнес Марк и посмотрел на сложенные на коленях руки.
- Не, - замотал головой Владимир Федорович, - это сказка. Только ты почему-то не хочешь в нее верить. Что тебя беспокоит? По этому договору ты пишешь мне шесть, заметь, всего лишь шесть книг, получаешь приличные, я бы даже сказал, бешеные для тебя деньги и адью.
- Почему я?
- Пишешь хорошо, и потом... Тебя нет, не существует. Вот кто ты?
Марк открыл было рот, но Владимир Федорович жестом остановил его.
- Просто человек. Да, не без способностей. Но никто, по большому-то счету. И, насколько я могу судить, нищий. Так ты не переживай: как был собой, так и останешься. Это работа. Мне нужен результат, тебе - деньги. Чем не хорошая партия? Не ломайся, как девка, подписывай.
- Кровью? - усмехнулся Марк и прикусил нижнюю губу.
- Зачем же? У меня ручка есть.
- Официант! - через пару минут крикнул писатель. - Принесите мне... Одно, нет, два самых больших шоколадных пирожных...
14
Марк обнаружил себя в кабинете. Он стоял перед письменным столом, в правой руке держал кухонный нож, в левой - дымящуюся сигарету.
Было очень темно и уже хорошо за полночь, но сколько времени точно, писатель определить не мог: украшенные резной рамкой настенные часы неожиданно встали, и лишь в судорогах между стеклом и растрескавшимся корпусом подрагивала тонкая стальная стрелка.