«Ты мычишь во сне и воешь, как псина, — сообщил как-то поутру Аркаша. — Не мешай другим спать!»
Из этой ямы его вытянула Чита.
То ли по наущению Дядька, то ли по собственному почину, она стала проводить рядом со Славкой большую часть своего свободного времени. В такие моменты Чита либо просто молчала, либо рассказывала что-то о своей прошлой жизни, не ища в ответ ни жалости, ни утешения.
Не сразу, постепенно, она излечила его своим тёплым светом и ненавязчивым сочувствием. День, когда Славка снова улыбнулся, ничем не отличался от других дней. Но в тот день сам Славка стал другим.
Время — знатный штукатур.
3.2 Сомов
Ботик «Каприз» стоял у технического причала на Воскресенской набережной уже очень давно. Возможно, он был пришвартован здесь ещё до Локаута, да так и остался как памятник самому себе и тем временам, когда любой желающий мог купить билет и совершить прогулку по рекам и каналам Петербурга.
Некогда белоснежная палубная надстройка цвела теперь ярко-рыжими потёками проступившей сквозь краску ржавчины. Стёкла салона, в котором когда-то размещался ресторан, запылились настолько, что казались вырезанными из листового железа. Само имя корабля читалось только благодаря тому, что было не написано, а составлено из объёмных металлических букв, с которых давным-давно уже слезла вся позолота.
На общем фоне пришвартованных чуть ниже и выше по течению великолепных частных яхт и катеров, принадлежащих «светлым», этот доисторический обшарпанный теплоход выглядел нищим побирушкой, неизвестно как пробравшимся на светский раут. Много раз, проезжая мимо, Сомов удивлялся: почему не уберут это корыто?
Ухватившись за облезлый планширь, он перешагнул на палубу, отозвавшуюся гулким металлическим эхом, прошёл до кормы, где находился короткий трап, ведущий в салон, спустился по ступенькам и, собираясь с мыслями, остановился перед тяжёлым водонепроницаемым люком.
Люк был выкрашен ярко-синей судовой эмалью и выкрашен совсем недавно. Это казалось странным, так как с берега вход в салон не просматривался, и было непонятно, зачем приводить в порядок отдельный элемент судна, тогда как всё остальное пребывало в полном запустении.
Но сейчас Сомова заботило совсем иное.
«Господи, только бы она была здесь!» — он неумело перекрестился и потянул тяжёлую дверь на себя.
Люк, ворчливо проскрипев, открылся. Узкий захламлённый коридор-тамбур оканчивался ещё одной дверью. А за ней…
Некоторое время Сомов оторопело стоял на пороге, пытаясь осмыслить увиденное.
Великолепием внутреннего убранства «Каприз» мог на равных конкурировать со своими дорогущими собратьями по набережной. Материалы (полированное дерево, белая кожа, дорогой пластик), мебель и освещение — всё в интерьере было подобрано с большим вкусом и знанием дела. Стёкла иллюминаторов были плотно закрыты выдвижными пластиковыми шторками.
Бурцев в полурастёгнутой белоснежной рубахе полулежал на низком кожаном диванчике с портативным вапорайзером в руке. Внутри стеклянной колбы-шара клубился пар, сочный запах марихуаны поглотил все прочие запахи в салоне.
Генерал был не один.
В кресле перед журнальным столиком сидел незнакомый человек в дорогом чёрном костюме. Его безбровое лицо отличалось болезненной бледностью. Острые скулы, бескровные губы и тёмные ореолы глазниц придавали его лысой голове неприятное сходство с черепом мертвеца.
Насти нигде не было видно.
— Заходи, присаживайся, — Бурцев ткнул кончиком мундштука в сторону свободного кресла. — Это полковник Айдаров из Управления собственной безопасности.
Стараясь не выдавать своего волнения, Сомов подошёл к столику, щёлкнул каблуками и коротко кивнул представляясь:
— Капитан Сомов.
— Мы вас ждали, — ответил человек-тень, впившись неподвижным взглядом в лицо Сомова.
— Располагайся, — Бурцев поставил вапорайзер на пол и сел. — Разговор у нас будет очень серьёзный, и, надеюсь, за пределы этих стен он не выйдет. Глушилку я включил. Можем начинать.
Сомов опустился в глубокое кожаное кресло напротив странного полковника.
— Вы знаете, зачем вас сюда вызвали? — вкрадчиво спросил безопасник, не отрывая своего гипнотического взгляда от Сомова.
— Так точно! — ответил Сомов.
— Сразу хочу сказать, я был категорически против этой встречи. Вы даже представить себе не можете, насколько это опасно для всех нас. Только благодаря господину генералу…
— Ладно, Хорен Евгеньевич, — перебил Бурцев. — Капитан ответственный сотрудник и всё понимает. И потом, это дело, каким бы секретным оно ни было, касается его лично. Поэтому давайте опустим прелюдию и перейдём сразу к существу вопроса. Чем быстрее мы всё уладим, тем лучше для всех нас.