Неуверенно ступая босыми ногами по мягкому ковру, Славка прошёл к креслу и опустился на самый краешек. Егор Петрович прикурил папиросу, сделал глубокую затяжку и, не выпуская дыма изо рта, замер со странным немного напряжённым выражением лица. Потом выдохнул и посмотрел на Славку.
— Дам-с… Не знаю даже, кому из нас больше повезло, Слава.
Он поковырялся длинными пальцами в своей коробочке и достал ещё одну папиросу.
— Будешь?
Славка никогда не курил. Полноправным запрещено покупать сигареты до исполнения 21 года. «Белые» могут курить хоть с пелёнок — наверное, единственная привилегия для неграждан. Но когда он стал «белым», у него даже в мыслях не было тратить деньги, которых и так в обрез, на такую ерунду. Но отказать Егору Петровичу он постеснялся. Робко протянул руку и взял папиросу. Свет Стахнов щелкнул золотой зажигалкой, Славка суетливо сунул папиросу в рот и наклонился к огоньку.
Сладкий дым потёк в горло, нещадно царапая его. Славка выпучил глаза и закашлялся. Егор Петрович улыбнулся:
— Ничего, ничего.
Прокашлявшись, Славка проявил настырность и повторил попытку. На этот раз он тянул в себя дым очень аккуратно. Сначала набрал немного в рот, а потом вдохнул. С трудом, но ему удалось сдержать кашель. Странные папиросы пахли сопревшим сеном, а вовсе не табаком.
Егор Петрович одобрительно кивнул и тоже затянулся.
Некоторое время они молча курили, разглядывая друг друга. Славка испуганно, напряжённо, Егор Петрович с дружеским любопытством.
— Мишка сказал, ты видел убийцу? — поинтересовался он.
— Да, Ваша Светлость. Но очень плохо. Дождь шёл сильный.
— А тебя к столбу привязали, — задумчиво проговорил свет Стахнов. — Да уж… Искорка моя девчонка горячая. Атаманша! Вся в меня! Во всём идёт до конца! Поэтому и перегибает порой палку. Ну, ничего. Научится. А я за неё у тебя прошу прощения. Как, примешь ты мои извинения?
— Что вы, Ваша Светлость! — Славка вскочил. — Что вы! Я не в обиде! Ну, раз так вышло, то что теперь! Да и заслужил я! Вёл себя, как осёл.
— Ну, ну! Ладно! — махнул рукой Егор Петрович. — Не в обиде, так не в обиде. Сядь. Не о том я с тобой поговорить хотел.
Славка сел и, возбуждённый случившимся — сам свет Стахнов у него прощения попросил! — жадно втянул сладкий дым. И опять закашлял. Но в этот раз его это почему-то рассмешило. Да и вообще, ему вдруг стало необычайно легко и неудержимо весело. Так весело, что его это тут же и напугало. И не понимая, что с ним происходит и как себя вести, Славка окончательно потерялся.
— Твоя ведь это песня, которую я включал на руфоне дочери? — спросил Егор Петрович.
— Моя, Ваша Светлость, — с трудом выдавил из себя Славка вместе с остатками дыма.
— Хорошо! Очень хорошо! Хорошая песня!
— Спасибо, — Славке опять стало весело.
— Так вот, Ярослав… Нужно мне, чтобы песня эта стала твоей официально. Понимаешь?
— Нет, Ваша Светлость.
— Ты должен получить права на неё. И я тебе помогу.
— Но я же…
— Я сделаю так, что тебе вернут полноправный статус.
Славка открыл рот, не веря своим ушам.
— Но тут есть одна проблема, — Егор Петрович загасил окурок в тяжёлой бронзовой пепельнице, выполненной в виде перевёрнутой морской черепахи. — Ты знаешь о том, о чём пока непосвящённым знать не надо.
Он сразу понял, что именно имеет в виду Великий Второй.
— Я никому! Никому не скажу!
Егор Петрович смешно зажмурился, растянув губы в улыбке, которая красноречивей всяких слов говорила, что Славка сморозил глупость.
— Нет, Слава. «Никому не скажу» — это не деловой разговор. А мы с тобой люди деловые и поэтому так проблему решать не станем. Ты, конечно же, никому не скажешь. Но не потому, что ты это пообещал — цену чужим обещаниям я прекрасно знаю. Ермак мне тоже в своё время много чего обещал. И сбежал. Я его тогда предупреждал — подведёшь меня, разрушу твою жизнь. И это своё обещание я долго не мог выполнить, потому что слишком уж этот воробушек крепко зацепился своими когтистыми лапками на вершине. Но благодаря твоей песне, которую он украл, я теперь с него могу три шкуры спустить. А потом ещё столько же! И тебе, Слава, я скажу то же самое, что говорил ему: подведёшь меня — уничтожу!
— Я не подведу! Егор Петрович! Я вас никогда! Никогда не подведу!
— Слова, слова, — вздохнул свет Стахнов.
— Клянусь! — с жаром воскликнул Славка.
— Дослушай меня… Я могу сделать тебя «синим». Ты передашь мне права на свою песню. Я накажу Ермака за его предательство. Опозорю его, разорю и скину с музыкального Олимпа. Денег он на твоей песне заработал уже немало, хотя она только-только пошла в народ, как говорится. А значит, потенциал у неё огромный. Скандал сделает её вообще самым громким хитом последних лет. Так что я не только отомщу Ермаку, но ещё и заработаю. Пока всё тебе понятно? Возражений нет?