Он жадно втянул в себя воздух. Сердце билось часто-часто, и эти удары глухо отдавались в барабанных перепонках. Нестерпимо хотелось курить.
В матовом отражении погасшего монитора он увидел своё перекошенное лицо. Настолько неузнаваемое, что сперва ему показалось, что он смотрит на человека, которого видел недавно сидящим в кресле допросной комнаты номер шесть. Лицо страха — оно общее для всех.
Поставленный на беззвучную работу руфон в кармане нетерпеливо завибрировал.
Звонил Каша. Просил ещё раз проверить ситуационный план по гражданину Точилину на момент, когда, предположительно, у того был похищен телефон.
— Может, там ещё кто-то поблизости ошивался и видел нашего невидимку. Проверь.
Сомов с тоской посмотрел на раскрытый блокнот.
— Сейчас сделаю.
«Вечером домой заеду и заодно поговорю с этими двумя», — решил он и начал настраивать Систему на новую задачу.
Тёмная, почти чёрная полоска воды то и дело терялась в грязно-зелёной вате деревьев. Одинокая голубая метка-маркер горела у самого берега, там, где Староладожский канал немного расширялся, образуя укромную заводь.
Сомов ускорил таймер, дав команду остановить временную прокрутку в случае появления новых маркеров в зоне локализации. Двое суток, что провёл гражданин Точилин на берегу, уместились в несколько минут. И ни разу Система не прервала бег времени. А это означало, что Точилин, телефоном которого воспользовался невидимка, всё это время был в местечке, именуемом Каменная пристань, совершенно один.
Сомов набрал номер Каши:
— Проверил.
— И что?
— Всё то же. Никого, кроме него. Он единственный наш свидетель, так что не убей его там случайно.
— Ну, от допросов ещё никто не умирал, — весело отозвался Каша.
— Разве?
— Не в мою смену. Отбой.
— Отбой.
Сомов положил телефон на стол и посмотрел на экран.
Тёмный, зеленовато-чёрный край озера вгрызался в ярко-зелёную мякоть лесистого берега. Чуть ниже почти параллельно друг другу карту пересекали две тёмные полосы, одна из которых была заметно шире и ровней — Новоладожский и Староладожский каналы. На длинном лоскуте земли, зажатом между каналами, белели крышами построек, как два подсохших плевка на асфальте, деревеньки Бережки и Лопатицы.
Староладожский, или как его ещё называют — Петровский, канал уже давно не судоходен, почти на всём протяжении его русло завалено упавшими деревьями или заросло настолько, что превратилось в болото. И только на отдельных участках, таких как Каменная пристань (да ещё возле деревень), канал сохраняет относительную полноводность.
Царь Пётр начал строить этот водный тракт в обход Ладожского озера незадолго до своей смерти. Достраивали его уже при Екатерине Первой, а в полную эксплуатацию запустили при Анне Иоанновне в 1731 году. Но уже через сто тридцать лет началось строительство нового канала, так как Петровский не справлялся с грузопотоком и к тому же начал мелеть. Новый канал прорыли между озером и старым каналом. Вторая попытка оказалась более удачной — канал действовал до сих пор и являлся излюбленным местом для рыбаков и отдыхающих.
Сомов вновь выставил таймер на то время, когда Точилин появился на берегу Каменной пристани, но на этот раз выделил участок не Староладожского, а Новоладожкого канала и запустил ускоренный ход времени. За двое суток в выделенной зоне отметилось более полусотни маркеров: рыбаки пешие и на лодках, отдыхающие, инспекторы ГИМС… Всё это происходило в каких-то пятистах метрах от того места, где в полном уединении ловил рыбу гражданин Точилин.
Задумчиво разглядывая карту, Сомов размышлял, почему Точилин выбрал для рыбалки именно Петровский канал, а не куда как более удобный во всех отношениях Новоладожский?
И тут вдруг сердце резко ухнуло вниз от неожиданно пришедшей догадки.
Сомов схватил руфон и вновь набрал номер Каши:
— Слушай, а ты ещё рядом с этим рыбачком?
— Заканчиваем уже. Представляешь, этому уроду, оказывается, мужики нравятся. Поставим на учёт извращугу и пусть пока катится к своей дуре-жене. А у тебя что?
— Узнай… Узнай у него, с чего он вообще на Каменную пристань попёрся?
— Так-так-так…
— Ты спроси, он это местечко сам отыскал или кто ему посоветовал. Уж больно удачно он там без пригляду и возможных свидетелей оказался. Отыскать его в этой тьмутаракани мог только тот, кто заранее знал, что он там будет. Понимаешь?
— Ещё как! — радостно отозвался Каша. — Перезвоню!