Спустя десять минут Зухр и Байнор сидели на стульях, а мы, включая Симеона, стояли вокруг штурманского стола, на котором лежала кукла Олиссы.
— Симеон, дай мне обрат, и расскажи в деталях весь процесс. — Туро протянул руку.
— Стоп, стойте. — Неожиданно вмешался Одноухий. — Туро, вспомни, что случится, когда ты применишь зелье!
— Олисса вернется из своего зазеркалья, и предстанет перед нами не куклой, а девушкой!
— А еще?!
— Тухлый эльф, я совсем забыл...
— Учитывая то, сколько вокруг народа, я не рекомендую тебе пока применять зелье-обрат. Лучше всего определиться, чего мы хотим достичь, и когда применение зелья станет наиболее целесообразно.
— Я понимаю, Бетт. Но если этого не сделать сейчас, то потом обстоятельства могут измениться, и у нас может не оказаться шанса!
— Вспомни. Ты изучал зелье-дурман вместе со мной. Там очень сложная связка. Представь, что ты вернул Олиссу, она открывает глаза, и... Без памяти влюбляется , скажем, в Ивана! Или в Симеона, как он и хотел. А еще существует вероятность, что она почувствует влечение ко всем, кто оказался в ее поле зрения! И что ты в этом случае будешь делать, Туро?
— Не знаю, Ховен. Не знаю...
— Хорошо, маг. Зачем ты сопровождал Олиссу в Тарию?
— Она должна выйти замуж за Полного принца Нейдера, ты и сам это знаешь.
— Вот и предоставь Нейдеру возможность расколдовать ее. Дурман создан из разных компонентов, в том числе и из чуждых нашему миру. А они могут сработать совсем не так, как предполагали алхимики...
В дверь каюты снова постучали.
— Капитан, тарийский рейдер на расстоянии плевка! Что делать?
— Ну, племянничек, что делать? — Симеон усмехнулся. — Ты победил, но проиграл. Пока еще я буду делать то, что прикажешь, но сам понимаешь, стоит мне выйти на палубу, и ты снова в моей власти.
— Ты заблуждаешься, Симеон. — Перебил его Ховен. — Сейчас я тебя удивлю. Сильно удивлю!
— Чем, колдун?
Вместо ответа Одноухий повернулся к Шону, раскинул руки, и запел. Шон начал меняться. Буквально через несколько секунд его тело налилось мускулами, он стал выше, нос получил небольшую горбинку, подбородок стал тяжелым, квадратным, серые глаза потемнели. Удивился не только Симеон, даже Туро стоял с приоткрытым ртом.
— Ну, что скажешь? — Одноухий закончил петь, и посмотрел на Симеона.
— Полный принц... — Туро, Симеон и Байнор произнесли это хором.
— Это было серьезное колдовство! — Ховен улыбнулся, но руки у него подрагивали.
— Но, Одноухий... — Туро, кажется, до сих пор до конца не верил своим глазам. — Такого еще никто и никогда не мог сделать! Это же чары!
— Ты еще слишком молод, Туро. И знаешь меньше меня, скромного колдуна, который, однако, восемь лет подбирал мелодию колдовства! Это не чары, я не чародей, принц не менялся, но иллюзия у меня получилась исключительной. Полный принц Нейдер, ты удовлетворен?
— Да, Ховен. Спасибо. Мне кажется, теперь ты не будешь так уверен в своей победе, Симеон?
— На палубе верные мне люди!
— А на рейдере — мне. Будут ли твои люди настолько глупы, чтобы сражаться с превосходящими силами? У тебя человек пятьдесят, Симеон. На «Кровавом» по крайней мере на сто человек больше. Единственный выход для тебя — подчиняться. Иди, и прикажи своим людям не сопротивляться. Байнор! — Нейдер повернулся к кандидату на звание батхана. — Ваши дела с Кеттаем, это ваши дела, но ровно до тех пор, пока не касаются всей Тарии.
— Кеттай в курсе, что я претендую на батхан. Я не скрываю этого!
— Но ты помогал Симеону в краже моей невесты. Ты помогал ему в этой дурацкой афере, целью которой была смена власти в Тарии. Во всей Тарии, а не только среди кочевых!
— А меня не устраивает то, как ты ведешь дела. Кеттай стар, а ты — глуп. И оседлые — лишь жалкое подобие кочевых.
— Байнор, я с удовольствием продолжу наш спор, но не сейчас. Слышишь, на борт уже перекинули мостки.
Тарийский рейдер взял курс на восток. Нейдер не собирался тратить время на посещение Велпорта, он возвращался домой. Байнор, Зухр, Симеон остались на «Сом Бу», и вот этого я никак не мог понять.
— Туро, разве тут не берут пленных? Почему Нейдер так легко расстался со своими врагами?
— Он достиг своей цели. — Мы с магом стояли на палубе, и кроме как поговорить, заняться было решительно нечем. — Олисса теперь у принца, его власти ничто не угрожает, зачем ему Симеон?
— Но ведь Симеон будет снова пытаться устроить какую-нибудь пакость! А так, посади его в тюрьму, и всё, он безопасен.
— Сейчас он для Нейдера не представляет никакой угрозы. Вся интрига была в том, чтобы влиять на принца через Олиссу. Не получилось. И, вспомни, основная цель Симеона — не Нейдер, не Тария, а трон Зеланда. Какое дело Нейдеру до разборок моего отца с братом? Он получил то, чего хотел.