Я вздохнул. Пока мы говорили, первый раунд завершился. Тела пленников украшали кровавые следы, но, насколько я видел, ни один из них даже не открыл рта. Женщин никто не трогал, видимо, кочевые берегли их напоследок. Началась стрельба из лука. Точно так-же, на полном скаку, кочевые выпускали по своим живым мишеням стрелы. Стрелы летели и втыкались в руки, в ноги... Скорее всего, кочевые растягивали удовольствие. Ни одна стрела не попала пленным в тело или голову. И они по прежнему страдали молча. Кеттай, сидевший неподалеку, сделал кому-то знак, и указал на уже буквально висевшего на веревках крепкого, немолодого мужчину. Его ноги были утыканы стрелами, и две торчали из правого плеча. Два воина окатили того водой, после чего Кеттай встал и подошел к нему.
— Ты виноват не меньше остальных, Седдик. Скажи мне, стоило оно того? Я жив, а ты висишь на позорном столбе, и скоро умрешь. За что, за того, кто даже не кочевой, а так, приблуда? Скажи мне, перед всеми братьями скажи, разве я плохо правил Тарией? Разве ты не был уважаемым человеком, разве терпел угнетение от оседлых, разве тебе не хватало свободной степи, вольного ветра?.. Ты оскорбил своих родичей, ты растоптал свой тотем на своей-же щеке! Молчишь. Ну, молчи дальше.
Батхан вытащил длинный кинжал, подождал секунду-другую, и воткнул кинжал по самую рукоятку Седдику в живот. Глаза Седдика расширились, и он не удержался от крика. Кеттай отпустил рукоять кинжала, развернулся, и ушел на свое место.
— Продолжайте. Этого — последним.
Седдик был еще жив. Он корчился от боли, на землю капала кровь. Толпа вокруг зашумела громче. Снова появились всадники. На этот раз каждый из них, разогнав свою лошадь, мчался мимо столбов с мечом. И с размаху рубил одного из пленников. Спустя несколько минут на столбах висело тринадцать трупов. Женщин отвязали, вокруг них собралась толпа.
— На это можно не смотреть. — Туро поднялся, и пошел к шатрам. — Если хоть одна из них выдержит пару десятков воинов подряд, то это будет чудом. А желающих гораздо больше.
— Их хотя-бы похоронят?
— Прости, Иван. Трупы привяжут к лошадям, и уволокут подальше отсюда. Стервятники доделают остальное.
Кочевые пировали почти до утра. Нейдер с Олиссой ушли в шатер почти сразу после того, как село солнце, но до этого смеялись и пили наравне со всеми. Туро был невесел, но старался этого не показывать. А я просто пил. После кровавого зрелища кусок просто не лез в горло.
— Ну что, Иван, ты со мной? — Утро, а, точнее, день после праздника начался с головной боли. Пришлось собирать по закоулкам головы, напоминающей гудящий, пустой барабан, мысли и воспоминания о том, как унять головную боль магией. Получилось это не сразу, но когда Туро задал вопрос я уже был более-менее в форме. Кругом от вытоптанной земли поднималась клубами пыль: кочевые сворачивали лагерь и разъезжались по своим делам. Батхан со своей охраной пока оставался тут. Полный принц с Олиссой получили от него в подарок десяток лошадей, мечи, несомненно, работы мастеров-подгорных, с гравировкой по лезвию, обмотанными серебряной нитью рукоятями, несколько рулонов разных тканей.
— Конечно, Туро, я с тобой.
— Отлично! Я боялся, что ты захочешь остаться в Тар-о-Исте.
— С чего бы мне там оставаться?
— Ну, Одноухий же остался.
— Если честно, мне не очень хочется еще раз смотреть на то, как кого бы то ни было мучают. Даже если его собрались убивать, и он это заслужил. И к тому-же в Норланде я побывал, в Тарии тоже, а твой Зеланд еще не видел.
— Железный аргумент, ничего не скажешь! — Туро улыбнулся.
Кеттай выделил нам четырнадцать человек из своей личной охраны, самых выносливых, по его словам, лошадей, седельные сумки набили вяленым мясом. Нейдер долго вычерчивал руны, потом, закончив, свернул исписанный лист в трубочку, и подал магу. Туро провел пальцем по краю листа, и свернутый пергамент и впрямь стал трубкой.
— Перед тем, как передать послание, я его вскрою. Если письмо попадет в чужие руки, им придется повозиться, прежде, чем прочитают.
— Спасибо. Хотя там нет ничего секретного. — Нейдер сжал предплечье мага. — В крайнем случае передайте на словах, мы с Олиссой ждем князя Эрлгарда Лео и его супругу к себе. И не только их, любые родственники моей жены — мои родственники. А как только Лео нанесет нам визит, мы с батханом Кеттаем с удовольствием обсудим с ним вопросы, касающиеся более оживленной торговли и взаимопомощи Тарии и Эрлгарда. Иван, надеюсь, ты тоже запомнишь это маленькое послание. Мало ли что.
Бесконечный хребет впечатлял. Горы, в несколько километров высотой, стояли перед нами сплошной стеной. Где-то высоко в небе резвились Кааны, но для нас они выглядели лишь мелкими точками, выписывающими на фоне гор и облаков замысловатые круги. От лагеря батхана мы добирались до Бесконечного хребта неделю. По пути пришлось переправляться через широкую реку, Дааль, несущую свои воды за тысячи километров, к южному морю.