- Родной мой, хороший, — вспомнила Татьяна по- другу. — Нам надо записаться. Пока не знает отец... Он... Он тебя вздует, посмотришь.
- Вот так да! — изумился Леон. В тоне его скользнули привычные беззаботные ноты, которые так нравились Татьяне. — Меня вздует?! Ну-ну!
- Ты же любишь меня. Признавался. Что случилось, Леон? Давай запишемся.
- Подождем.
- Чего ждать? Ты посмотри на меня. Халат еле сходится.
Леон искоса мазнул быстрым взглядом нескладную фигуру с вялыми руками на острых коленях. И промолчал. Татьяна откинула голову, чувствуя затылком холод железного шкафчика. Опустошенная, легкая, словно новогодний шарик. Равнодушие и усталость владели ею. Она все поняла. Все его слова — обман. Все ясно. Почему-то вспомнила Нелю с ее печальными глазами и веселой улыбкой...
Татьяна отвела взгляд от просветленного прямоугольника окна в сторону какого-то хлама и увидела четыре плоские широкие коробки. Кто-кто, а Татьяна знала, но в этих коробках. Финские сапоги за сто шестьдесят рублей, на меховой подкладке, с изящной латунной окантовкой. Такие продавались из-под полы за двести рублей... И больше...
- Кто же тебе устроил ходунки? Целых четыре пары. Состояние... Рудина, что ли?
Леон молчал, замеряя что-то циркулем.
- В благодарность за махинации с этой обувной фабрикой, да?
Леон отбросил циркуль и резко повернулся к Татьяне.
- Что ты хочешь? Катись отсюда! Катись! Присылай своего отца, побеседуем. Боюсь я очень... Ну! Катись, кому говорят?!
Леон выругался, схватил холодную руку Татьяны и распахнул дверь.
Острые углы крыш казались вколоченными в бледносиреневое небо, и если их раздвинуть, то небо, потеряв опору, упадет в грязный служебный двор теплым снеговым обвалом. Татьяна остановилась перед длинным трейлером, переломившим служебный двор на две половины. Она пыталась сообразить, с какого конца короче обойти этого мастодонта. Но, обойдя, уткнулась в запыленный бок второго грузовика. «Понаставили тут», — вяло подумала Татьяна и вдруг увидела тонкую фигуру Нели Павловой.
Они молча пересекли двор, вышли к винтовой лестнице. Узорные чугунные перила студили ладони. Хотелось поскорее укрыться в теплом родном брюхе старого Универмага. Странное дело — какие бы неприятности, заботы, нервотрепка и суета ни обрушивались на них вне этих стен, попадая под крышу «Олимпа», они физически ощущали умиротворение и покой. И это несмотря на хлопотливую работу. Возможно, оттого, что каждая из них в той или иной степени чувствовала себя хозяйкой...
Татьяна толкнула дверь на площадке второго этажа, и они очутились в незнакомом тамбуре.
- Курить есть? — спросила Татьяна.
Неля развела руками. Татьяна огорченно передернула плечами и привалилась спиной к стене.
- Я тебе сейчас что-то расскажу, — произнесла она, глядя в испуганные глаза подруги.
И Татьяна принялась рассказывать.
Доброе лицо Нели стянула страдальчески-изумленная гримаса. Как?! Стелла Георгиевна Рудина, их заведующая отделом... и повязана с жуликами, завалила Универмаг дрянью ради своих интересов?! А они, продавцы, не знают, куда деть глаза от стыда перед покупателями...
- Как же так, Таня? — Неля покачала головой. — Ты об этом знала и молчала?
Татьяна зябко перебирала пальцами обшлага халата.
- Это дела Леона. Он сболтнул мне сгоряча. Что же, я его предавать буду?
- Предавать?! — Неля дернулась всем телом. — Ты понимаешь, что говоришь?! Это же... наш дом. Это, если хочешь, ну... самое дорогое, что есть у меня, например. И вообще. Странно даже, как ты так можешь, Таня...
По бледным ее щекам шли пунцовые пятна. Округлый носик заострился. Татьяна никогда не видела тихую свою подругу в подобной ярости. В этой ярости она улавливала укор себе. Не тот, что в гневе высказала сейчас Неля, иной. Укор в том, что живет она, Татьяна, по законам, которые Неля презирает. Что жизнь, такая разная, занимает Татьяну лишь одной своей стороной.
- Следишь за мной, шпионишь, — устало выдохнула Татьяна. — Ходишь, высматриваешь. Что тебе надо?
- Ты с таким видом выбежала из секции. — Неля потупилась.
И вправду получилось неловко. Можно подумать, что она следит за Татьяной.
- Не беспокойся за меня, не беспокойся. Сама справлюсь. И то, что слышала сейчас, выкинь из головы.
- Ну да! — воскликнула Неля — Как это так?
- Тебе-то что?! — возмутилась Татьяна.
- Ничего! Я тебе уже сказала... С Леоном — твое дело. А со Стеллой — извини-подвинься.
- Рехнулась? — ахнула Татьяна. — Да Стелла нас в порошок сотрет. Много ты знаешь о ее связях... Пусть сами разбираются. Ясно тебе? А куда я с ребенком?