политических деятелей, бизнесменов высокого уровня, министров, адвокатов, звезд шоу-бизнеса... и в действительности у любой жены или мужа, которые избегают всяких вызовов, выходящих за рамки банальной повседневности или которые верят, что опосредованного наслаждения успехом супруга (супруги) достаточно, дабы сделать свою собственную жизнь более значимой. Жалкое, безнадежное зрелище!) Бесполезно жить лишь в расчете на некое будущее, когда все пойдет по-иному, жить и верить, что как только «я стану старше», «разбогатею», «получу образование» (или, в более искушенном варианте: «когда я закончу свою психотерапию»), то все будет хорошо, все мечты сбудутся. Но подобные надежды — не более чем бесполезные заблуждения, иллюзии.
Столь же тщетно обитать в некой прошлой стадии своей жизни, когда «я был моложе», «был крепче», «был жив мой супруг (супруга)» или жить до чего-либо: «до моей свадьбы», «до моего развода», «моей хирургической операции», «моего сердечного приступа», «потери моей работы», «рождения моих детей»... Можно бесконечно перечислять прочие безнадежные тупики, из которых нет выхода.
Чарльз Диккенс изображает трагическую фигуру мисс Хэвишем4’, которая на протяжении многих десятилетий, после того как ее отверг потенциальный жених, временами облачается в пышный свадебный наряд. Монументальная, поразительная трусость! Эта дама боится взглянуть в лицо собственной жизни и увидеть ее такой, как она есть. Если нам нравится нечто подобное, мы тоже можем жить мечтами и хитросплетениями грез, фантазируя о том, что было бы или могло быть. Томас Вулф15" повествует, по сути, о том же в своей книге «Домой возврата нет». Старая водевильная шутка тоже говорит об этом, только иным способом: «Кошелек или жизнь», — требует грабитель. «Возьмите лучше жизнь, деньги я собираю на старость», — таков ответ слишком осторожного и, пожалуй, даже излишне предусмотрительного героя.
Невероятно, но многие люди продолжают придерживаться своего прежнего образа жизни, своих привычек, даже если чувствуют себя жалкими, несчастными, одинокими, скучающими, неадекватными или оскорбленными своим нынешним существованием. Почему? Разумеется, потому, что привычка — очень удобное местечко, куда так легко и уютно спрятаться. Сколько женщин упрямо выходят замуж за нескольких алкоголиков подряд, настаивая, что они «никогда об этом не подозревали»,
А мужчина проводит всю свою жизнь, работая по 6о и даже юо часов в неделю, пытаясь разбогатеть. Почему? Потому что он наблюдал, как его
_i всю жизнь работал до изнеможения и надрывался, никогда не по--воляя себе отдохнуть или развлечься, лишая себя всяких удовольствий, дог труженик так и умер за работой, а теперь его сын вроде бы не хочет, -,гы такое случилось с ним! Не хочет, но действует аналогично!
Некоторые люди пытаются жить сверхосторожно, прибегая к безопасным трафаретам уже сложившихся и устоявшихся образцов поведения, Они не чувствуют себя реализовавшимися, но все же нашли соб-.ценную формулу если не успеха (чем бы он ни был), то возможности избежать неудачи. На самом деле это не что иное, как прижизненная ■чеотъ - когда безопасность становится доминирующим соображением, ивугоду ей жертвуют всем остальным. Но мужчина не в состоянии жить одной только безопасностью. (Да и женщина, конечно, тоже.)
Человеческой жизни неизбежно присущ риск. Каждый следующий вдох - это случайность. Сердечные приступы, автомобильные аварии, апризы налогообложения, проблемы с бизнесом — в любую минуту на I васбез предупреждения могут обрушиться все мыслимые и немыслимые пшовидности плохих новостей и неприятностей. Так что всем нам лень непросто играть в азартную игру под названием «жизнь». В ней трудно сохранять душевное равновесие и поддерживать разумный батане между безопасностью и риском. Время от времени мы склонны возлить слишком много надежд на следующий оборот колеса, а в другие периоды чувствуем себя настолько травмированными и обманутыми, что готовы навсегда прекратить свое участие в этой игре, выйти из нее. Однако цель в некотором смысле состоит в отыскании для себя такого ®ия участия в игре под названием «жизнь», при котором удается не .^спускаться и держать себя в руках, чтобы не сгореть дотла на костре зиоций.