ой газеты ю, — чего, т в ожида-
нии и придают ему настолько хронический характер, что молодость и возможности тоже проносятся мимо, да и вся жизнь пролетает со свистом, — а мы стоим, разинув рот, и все еще ждем чего-то такого, что на самом деле никуда не уходило, а все время присутствовало и продолжалось... Но скажите, когда же, наконец, мы соберемся с силами и начнем жить так, как если бы осознали сиюминутную безотлагательность жизни? Жизнь — это наше время, наш день, наше поколение, а вовсе не какой-то Золотой Век прошлого, не туманная Утопия будущего... Она есть, она длится, независимо от того, взволнованы мы или разочарованы, заняты или скучаем. Это — жизнь... И она проходит... Так чего же мы ждем?
Но тут необходимо проявить осторожность. Четвертый камень преткновения — это выбор неправильной цели. Китайцы рассказывают бедном жителе Пекина, который мечтал о золоте, о множестве золота; К» был предмет его самых сокровенных желаний. Однажды мужчина ( гнулся и, когда солнце поднялось высоко, облачился в свои самые ^■вие одежды и отправился на переполненный рынок. Там он, недолго ■qcaa, завернул прямиком к будке менялы, схватил его кошель, полный ^ааяетых монет, и спокойно пошел дальше. Полицейские, арестовавшие Выбыли озадачены: «Почему ты ограбил этого менялу прямо средь бе-Шакя? — спросили они. — Да еще и в присутствии многих свидетелей?» Ш я не видел никаких людей, — ответил им этот человек. — Я видел |Юмо золото».
* Когда золото или слава, власть или должность становятся навязчи-" wi «леей, мы обычно слепнем и перестаем видеть не только потребнос-
** Зругих тюдей — в своем доме, так же как на рынке или на работе, — но ^Нбспенные потребности, нужды нашего внутреннего «я». Мне дово-" *юсь встречаться и разговаривать с сотнями мужчин и женщин, кото-хружающие считали весьма преуспевающими, но сами они призна-
■ Же сись в опустошающем душу и совершенно невыносимом ощущении
■ Шзкенной неудачи. Они навели свой прицел на одну-единственную Ш&ъ и позволили ей стать символом самоосуществления, реализации
N**4 своих способностей и возможностей, А потом они достигали этой це-
* sjtovt обнаруживали, что это совсем не то, чего требовалось их душе.
тот. часто именно это разрушало их душу.
►' Какое же это большое горе: после многих лет борьбы прийти к выво-I jfe что достижение цели, к которой были направлены ваши усилия, не (рюяесло счастья! Нередко это вопрос чрезмерного профессионального ри«з«а: скажем, нацеленность всех сил на занятия медициной, или
юриспруденцией, или менеджментом, которые когда-то обещали при нести с собой весь мыслимый успех и счастье, могут оставить привержен ца этой практики утомленным и разочарованным, равно как и пол-f ностью лишенным надежд. А если борцу за карьеру к тому же пятый или шестой десяток, он понимает, что ему уже слишком поздЩ возвращаться в исходную точку и пытаться найти удовлетворение в че?* то другом. (Встречаются редкостные, недюжинные души, которые co6paf ли все свое мужество в кулак, взглянули правде в глаза и отказались . «достижений» целой жизни в пользу того, что принесет им умиротвора ние. Но я боюсь, что большинство из нас до гробовой доски несло бы себе чувство неудовлетворенности собой. Даже Лев Толстой не был а(: лютно счастлив, когда отказался от барской жизни и возвратился к зев? ле.) Основная масса людей независимо от того, испытывают они неуд: влетворенность или нет, понимают, что должны продолжать выбранны путь и пройти его до самого конца. Да, мы начали скверно и на прот жении многих лет лишь осложняли положение и усугубляли ошибку, ц* никакой новый выбор и иной вариант развития событий уже невос^ можен. I
И тут имеет место опасный парадокс, ведь большинство судьбоно" ных выборов, как профессиональных, так и чисто бытовых, делается1 тот период, когда мы молоды. И все же ответственный человек не мож даже в юности с легкостью принять чужой «взрослый» совет. Он долж' сам узнать для себя, что есть жизнь и какова она на вкус. Потом, когда с£ приходит к пониманию того, в чем состоит подлинное счастье, у него у. нет возможности изменить свое давнее решение. Требуются болыщ честность и серьезные размышления, чтобы сделать твердый выбор, пр жде чем окажется слишком поздно. Очень многие из нас позволяют, чта бы вместо нас делали выбор и принимали важнейшие решения другие родственники или даже обстоятельства — и позже горько сожалеют этом.
Выдающийся проповедник Филипс Брукс47 когда-то сказал так: