Проблема возникает в том случае, когда мы пытаемся подогнать свой успех под то определение, которое дает ему внешний мир, — а это бывает в том случае, когда определение никак не соответствует формулировке, записанной в нашем сердце. Для кого мы добиваемся успеха — для самих себя или для кого-то другого? Если мы хотим, чтобы успех имел реальней смысл, он должен быть сугубо личным. А определение успеха, равно как и его смысл, изменяется от индивидуума к индивидууму, поскольку меняется индивидуальность. В действительности определение успеха - из интимных глубин личности, где возникает сама суть данного человека, и часто требуется проницательный самоанализ, чтобы мы сами смогли понять, каково же наше представление об успехе. Слишком часто мы, рисуя для себя картину успеха, без всякого обдумывания или анализа, лишь воспроизводим шаблоны, действующие в окружающем нас мире, поступая и здесь абсолютно так же, как мы ведем себя во всех сферах жизни. Но время от времени среди нас появляются несколько по-настоящему храбрых людей, имеющих мужество всерьез задуматься и рисовать картины успеха, которые являются одновременно честными, смелыми и индивидуальными.
Уильям Фолкнер, лауреат Нобелевской премии в области литературы, как-то сказал: «Я родился, чтобы стать бродягой. Я был счастливее * его, когда ничего не имел. Тогда у меня было универсальное облаче-яяе — нечто вроде утепленной шинели с погончиками и манжетами, а ■пивное — с большими карманами. В них вмещалась пара носков, томик Шггтщира, напечатанный мелким шрифтом, и бутылка виски. Вот тогда л и 1 • : | счастлив, ничего не хотел и не нес никакой ответственности». Можно не согласиться с таким определением успеха. То есть, некто ожет отвергнуть его для себя, но он не вправе отвергнуть его для Фолкнера. Перед нами — прямое и недвусмысленное утверждение, типичное этого честного человека — уроженца штата Миссисипи.
Лично я уже немного устал встречать имя Альберта Швейцера8 каждый раз, когда кто-либо хочет воспеть образ божества на земле. Кстати ( ■оворя, и сам Швейцер устал от этого. Празднование в 1955 году его вось-^■рсятилетия привлекло внимание поклонников Швейцера по всему ру. Были, собраны немалые средства (двадцать тысяч долларов в столько,,Соединенных Штатах), чтобы ко дню рождения послать этому невысокому худощавому человеку с кротким нравом и манерами, доктору, который обрел всемирную славу, уединив. вЧямой глуши Африки, где он оказывал помощь местным жите-В его больнице, расположенной близ Ламбарене во французской |НйКториальной Африке, собрались пятьсот почитателей таланта Альберта Швейцера, которые пели, звонили в колокола и дарили ему цветы. KLB этом уголке Африки ореол святости, окружавший хорошего врача и за-
мечательного человека, сиял ярче, чем в прекрасно освещенных городах Европы. А вот вам комментарий самого Швейцера, касающийся этого дня рождения: «Как я сожалею по поводу всей этой суеты. И как я устал от нее!»
Перед нами — человек со своей собственной великой идеей успеха, однако мир просто не позволил ему реализовать этот успех в полном объеме.
В бурной Европе середины девятнадцатого столетия презирающая всякие условности и неизлечимо романтичная Жорж Санд9 оставила в одном из своих писем весьма примечательное определение успеха:
«Человек бывает счастлив в результате собственных усилий, когда ему известны необходимые компоненты счастья: простые вкусы, некоторая степень мужества, самоотречение ради сути, любовь к работе и, прежде всего, чистая совесть. Счастье — вовсе не какая-то туманная мечта, в этом я теперь полностью уверена. Надлежащим использованием опыта и размышлений можно вытянуть из себя многое, а решительными намерениями и терпением можно даже восстановить свое здоровье... и посему нам надо проживать жизнь такою, как она есть, и не быть неблагодарными».
Наиболее вдумчивые из нас, в конечном итоге, приходят к выводу, что личный успех, если он вообще существует, должен существовать внутри нас. Он не может быть скомпонован из разного рода внешних признаков; он состоит из неосязаемых личных ценностей, которые возникли на почве зрелой философии. Один из фактов о жизни Махатмы Ганди10 больше всего потряс мир. Это была фотография с изображением всего его имущества, опубликованная сразу после смерти этого великого человека: очки, пара сандалий, несколько совсем простых предметов одежды, прялка и много книг. Тем самым мир осознал, что ушел один из самых богатых людей. Возможно, мир в глубине коллективного сознания каким-то образом знал о том, что Генри Дейвид Торо вложил в следующую простую фразу: «Человек богат количеством вещей, без которых он может обойтись». Ганди сам часто говорил о необходимости сокращать потребности. Жизнь он считал процессом постепенного избавления от потребностей, когда человек, начав свое пребывание на земле как младенец, который громко плачет и нуждается буквально во всем, в дальнейшем, если он преуспевает, то постепенно созревает и становится настолько взрослым, что фактически ни в чем не нуждается. Сам Ганди является замечательным примером такого развития, причем примером очень