Глава 1
Снаряды сыпались на город уже пять дней подряд.
Уродливые силуэты гигантских линкоров появились на горизонте в понедельник. Это случилось в полдень, аккурат в тот момент, когда заговорили большие колокола на городской ратуше. Они отбивали гулкие удары каждый день ровно в двенадцать, но в этот день звонкая бронза звучала как набат.
Механические посланцы преисподней явили себя так, словно действиями огромных машин руководил талантливый режиссер. Для завязки интриги с самого утра море не заиграло мягкой лазурью, как это обычно бывало в яркий летний день. С трудом вскарабкавшееся на небосвод солнце выглядело тусклым и больным, а его лучи лишь подчеркивали темную хмарь на горизонте, будучи не в силах ее разогнать. Казалось, ночь не ушла окончательно и вдали над морем клубилась тьма. Потом в сумрачной дали начало разгораться зловещее зарево. Багровые просверки подсвечивали туман изнутри, становясь все ярче, все ближе. Над морем как клякса стало расползаться облако черного жирного дыма. Притихший город вслушивался в нарастающий гул, стуки и металлический скрежет, неотвратимо приближающийся со стороны моря, и всем было не по себе. Тянулись минуты, складываясь в часы тревожного ожидания, и вот — вуаля! Грязные тюлевые кулисы расходятся и взору зрителя явлены главные герои драмы.
Большинство жителей города никогда раньше не видели таких больших кораблей — уютная городская бухта до сих пор служила пристанищем лишь для рыболовных шхун и элегантных яхт. Самым крупным гостем порта был клипер “Солнце Эреры”, который приходил пятнадцатого числа каждого месяца с грузом пряностей, фруктов и тканей с Южного Мыса. Линкоры были слишком большими для бухты, и слишком угрожающими, чтобы не разрушить тихий уклад приморского городка. Всем сразу стало ясно — от появившихся незваных гостей добра не жди.
Обладающий воображением и желанием его применить мог бы с легкостью представить себе, что эти темные далекие силуэты — три новых уродливых острова, которые поднялись, облепленные липкой тиной и усыпанные раковинами моллюсков, со дна морского в городской бухте. Из многочисленных труб курился черный жирный дым, алые всполохи бросали на воду зловещие блики, и выходило, что это не просто острова, а дремлющие вулканы.
Неторопливо приблизившись, три монстра сбавили ход и стали на рейде ввиду города. Пару часов линкоры ворочались среди волн, разворачиваясь бортом к берегу и устраиваясь поудобнее, по их бронированным бокам сновали уродливые механизмы, метались вверх-вниз по мачтам разноцветные вымпела. До набережной донесся протяжный грохот, с которым исполинские цепи потянулись из проржавевших клюзов вслед за ринувшимися вниз якорями. Огромные металлические тела то и дело окутывались клубами пара или дыма и до притихшего в тревожном ожидании города доносилось змеиное шипение и звон шестерен — поршни паровых машин разворачивали орудийные башни к берегу. Потом линкоры замерли. А еще через минуту принялись палить.
Они стали стрелять по очереди — левый, центральный, правый. И снова — левый, центральный, правый. И опять… Каждые полчаса в недрах одного из этих проржавевших левиафанов скрежещущие цепи транспортеров поднимали из бездонных трюмов огромные снаряды и механические руки заталкивали их в двенадцать пушек, расположенных в четырех орудийных башнях. Потом был залп. Двенадцать стволов извергали из себя снаряды одновременно, и от этой мощи казалось, что море в страхе отшатывается от борта линкора и сама ткань мира разрывается со страшным грохотом. Взрывная волна от залпа выдавливала огромную яму в воде, и заставляла многотонную тушу линкора заваливаться на противоположный борт, зарываясь в воду по самый край. Ужасный железный остров окутывался густым облаком дыма, подсвеченным багрово-красным — начиналось извержение, несущее горожанам смерть и страдания.
Если бы кто-нибудь взялся за труд присмотреться к линкорам попристальнее и использовал бы для этой цели бинокль, то смог бы рассмотреть огромные квадратные раструбы рупоров на мачтах. Густой морской воздух услужливо доносил до города вой, скрежет и вопли боли и ужаса, которые извергались из них. Слабому духом легко могло показаться, что трюмы линкоров — это небольшие филиалы ада, где томятся души нечестивых грешников, обреченные на нечеловеческую муку. Вполне возможно, что так оно и было — кто знает. До сего времени никто не мог похвастаться тем, что побывал на линкоре и вернулся на благословенную твердь живым. Производимая монстрами какофония была слышна в городе постоянно и преотлично, она звучала утром и днем, вечером и ночью. Очевидно, что эта пьеса нечистого трио была призвана заполнить паузы между громом залпов и совсем не добавляла горожанам оптимизма. Впрочем, именно для этого она и исполнялась.