Бэрон Халс, собственно, сейчас и выполнял «чистое» пикирование — без выпуска тормозных щитков. Начинал с высоты в шесть тысяч семьсот метров... Конструктор не поверил своим глазам, когда у самолета отвалилось правое крыло и хвост.
Вращаясь, «бестия» понеслась к земле.
Блейлок закрыл глаза, а когда вновь открыл их, чудо, слава богу, произошло: он увидел парашют. Летчик остался жив.
— Я спроектировал самолет, который все ненавидят, — пробормотал он. — Его ненавидели еще на чертежной доске, когда он казался уродливым, толстым, невозможным. Представить страшно, что будет, когда он пойдет в серию.
А серийный самолет ожидался заказчиком уже в декабре сорок первого. Сроки, конечно, были безнадежно сорваны.
30 июня 1942 года, Коламбус
Первые четырнадцать машин наконец-то выкатились из цеха.
— Осталось еще три тысячи девятьсот восемьдесят четыре, — усмехнулся начальник производства. Заказ — еще до испытания «единички» — был выдан на четыре тысячи самолетов.
Заводы «Кертисс» не справлялись, поэтому предполагалось загрузить канадцев, а дополнительно — построить новое производство в Коламбусе.
— В конце концов, название «Хеллдайвер» всегда приносило нам удачу, — горько заключил Блейлок. — С двадцать девятого года наши самолеты называются в честь храброй уточки, пестроклювой поганки, которую англичане именуют «водяной ведьмой», а наши суеверные, но поэтические сограждане — «адским ныряльщиком».
Конструктор не строил иллюзий. В отличие от своих коллег, спроектировавших куда более удачные самолеты, он не получал благодарственных писем от летчиков. И не получит.
Зато он знал, как расшифровывается летным составом официальное обозначение его самолета «SB2C» — «Son of a Bitch 2-nd Class».
Об этом тоже не стоит думать. Просто делать свое дело. Точка.
Первые серийные машины должны быть всесторонне исследованы — коль скоро провести полномасштабные испытания прототипа не удалось.
— На взлет!
Первая серийная «единичка» поднялась в воздух.
Конструктор качал головой. Самолет разрабатывался в последние довоенные часы. С началом войны требования, естественно, изменились. Теперь необходимо в срочном порядке установить протектированные топливные баки, бронезащиту. Нужны радары, радиополукомпас...
Как следствие, самолет станет еще тяжелее. Летные характеристики, соответственно, снизятся, максимальная скорость упадет — километров на пятьдесят, если не на восемьдесят. Посадочная скорость определенно увеличится. Уменьшится дальность полета.
А сколько еще других переделок предстоит!..
— Я вижу только один выход, — сказал наконец Блейлок. — От нас ожидают серийный выпуск самолетов, которые предстоит переделывать буквально на ходу. Так и будем переделывать их на ходу! Нужно открыть второй конвейер. Планеры с первого конвейера следует сразу же переводить на второй, где и будут осуществляться все необходимые переделки и доводки. Думаю, их будет все больше.
...Но даже Блейлок не мог предвидеть, что этих доработок окажется свыше восьмисот!
18 мая 1943 года, борт авианосца «Йорктаун»
— Берегись! «Тварь»!
Крик разнесся над палубой, и люди бросились наутек. Можно было подумать, над авианосцем пикирует смертоносный дракон, встречи с которым следует избегать всеми возможными способами.
На самом же деле на посадку шел самолет эскадрильи VB-4 — «Хеллдайвер». Свой собственный самолет. Радоваться надо, что он возвращается, а не спасаться кто во что горазд.
— Повезло «Эссексу» — ушел в поход со старыми добрыми «Даунтлессами», — вздыхал сержант Пауэлл. — А нам подкинули эту «радость».
— Летчикам еще хуже, — пытался ободрить его товарищ.
SB2C «Хеллдайвер» снижался слишком быстро. Особо циничные члены палубной команды принимали ставки: что произойдет на сей раз — отскочит тормозной крюк, сложатся стойки шасси при касании палубы?.. Может, тормозные барьеры не справятся, не поймают самолет? Чертова «тварь» плохо управляема на малых скоростях...
— Берегись, черт!..
Смити схватил Пауэлла за руку и буквально швырнул его на палубу. Вовремя — стойка хвостового колеса, как снаряд, пронеслась над его головой. Еще немного — и быть бы сержанту без головы.
Этим же вечером капитан «Йорктауна» Кларк написал докладную в министерство.
«Испытания новых серийных палубных бомбардировщиков SB2C «Хеллдайвер» проходят весьма успешно. Мы собрали много ценной информации, позволяющей судить о целесообразности использования этих самолетов фирмы «Кертисс».
Рекомендую применять их в качестве утяжелителей якоря. Это наилучший способ, которым они могут принести пользу нашим вооруженным силам в настоящей войне».
Через неделю «Хеллдайверы» — те, что еще уцелели, — покинули борт «Йорктауна». К величайшему облегчению команды, на корабль опустились старые добрые «Даунтлессы».
21 ноября 1942 года, Перл-Харбор, борт авианосца «Банкер Хилл»
Капитан Баллентайн с гордостью осматривал свой корабль.
Это был новый авианосец класса «Эссекс». Один из тех, верил капитан, кто решит ход войны на Дальнем Востоке.
И бомбардировщики, которые базируются на палубе «Банкер Хилла», — тоже новые. SB2C — «Хеллдайверы». У них дурная репутация, но это мало что значит. Многие из тех, кто впоследствии стал героями, обладали поначалу дурной репутацией.
Эскадрилья VB-17, получившая «Хеллдайверы», получила вместе с ними и время для того, чтобы научиться пилотировать этот самолет.
Капитан Холмберг, прибывший из Испытательного центра авиации американского ВМФ, лично инструктировал пилотов.
— Помните, — говорил он, — этот самолет создан специально для того, чтобы топить вражеские корабли. Да, он выглядит странно, даже нелепо. Но его нельзя недооценивать. В опытных руках он представляет собой грозное оружие.
— Ага, для своих, — подал голос лейтенант Грин.
Капитан перевел на него сердитый взгляд:
— Многие хорошие люди отдали свою жизнь за то, чтобы этот самолет стал таким, какой он есть, лейтенант. Тут не над чем смеяться.
Грин густо покраснел, а капитан «добил» его:
— Я лично пилотировал «Хеллдайвер». Мы выявили множество недостатков, которые затем были устранены. Устранены, лейтенант, трудом и талантом многих, опять же, хороших людей. Главным недостатком «Хеллдайвера» было то, что их тормозные решетки не всегда складывались при выходе из пике. Это приводило к повышению нагрузки на крыло. Крыло могло не выдержать и оторваться. Я лично видел две таких аварии. Но сейчас на самолетах установлены специальные фиксаторы, они устранили этот дефект. Мы надеемся, что вы сможете доказать...
Грин больше не слушал. Самолет, который называли «тварью» и еще кое-как похуже, теперь должен стать его боевым товарищем, его оружием.
Остается одно: сделать так, чтобы «тварью» именовали «Хеллдайвер» враги, а не свои.
Время есть.
И «родео» началось: обуздать «скачущую тварь» казалось делом невозможным, под силу только бешеному ковбою.
«Хеллдайверы» рвали тормозные тросы, вылетали за борт, врезались в палубные надстройки.
Капитан Баллентайн ходил теперь мрачнее тучи и с командиром эскадрильи разговаривал подчеркнуто вежливым тоном:
— Вы решительно задались целью уничтожить мой корабль?
— Дайте время, — двусмысленно отвечал летчик.
7 мая 1943 года, борт авианосца «Банкер Хилл»
Лейтенант Грин заходил на посадку.
Тяжелый самолет полностью покорялся человеку. Пикировал и выходил из пике, снижался и набирал скорость. Теперь самое сложное: посадка на палубу.
Как машина притерпелась к пилоту, так и пилот притерпелся, привык к машине. Слишком большая посадочная скорость «Хеллдайвера» перестала быть проблемой — как и его низкая маневренность. Сесть, не свернув себе шею, не раздолбав ни самолет, ни корабль, — вот высший шик, и Грин каждый раз испытывал чувство, похожее на восторг, когда ему это удавалось.