Артур Раунд со своим экипажем — Реджинальдом Хопкинсом, Генри Талботом и Кейтом Гарретом — поднял «Бэттл» и, описывая круги, поднялся в облака.
...Больше этот самолет никто не видел.
15 июля 1941 года, Рейкьявик
— Ну вот и все, покидаем Исландию, — сказал сержант Талбот. — Не скажу, что этому не рад. Все-таки с летной погодой дела здесь обстоят паршиво.
— Да ладно тебе, — Пит Дайер хлопнул его по плечу, — ты ведь выследил немецкую подводную лодку. Ты — герой.
— Ну, я ее бомбил, но нет никаких доказательств, что я ее утопил, — пожал плечами Талбот. — В основном мы тут летали с риском разбиться в горах и занимались любимым видом спорта английских летчиков — «Найди «Бисмарк». И, кстати, разок тебе удавалось забить мяч в эти ворота.
— Я сфотографировал «Бисмарк», — скромно признал Дайер. — Только не очень-то много от этого толку... Когда я возвращался с той охоты, погода загнала меня в Рейкьявик, и вот тогда-то я увидел «Харрикейны». Черт побери, Джо, как только я приметил эти самолеты, я сразу подумал: наши дни сочтены. Куда нашему «Бэттлу» против «Харрикейна»!
— Так ведь задачи у нас вроде как разные, — сказал Джо Талбот.
— Возражай, не возражай, а наша эскадрилья расформирована, и против этого уже не поспоришь.
Пилоты готовились вернуться в Англию. «Бэттлы» были демонтированы, их грузили на корабли, чтобы отправить в Канаду. Как говорится, колониям, даже бывшим, — второй сорт.
21 августа 1999 года, Акурейри
Хёрдур Гериссон поставил точку и отложил отчет в сторону.
Почти двадцать лет он и его жена, Хрефна Кристиансдоттир, занимались поисками таинственного «Бэттла», пропавшего в горах Исландии в сороковом году. Загадка этого самолета не давала им покоя.
Хрефна проводила время в архивах, изучая рапорты, отчеты, статьи, надеясь найти какую-то мелочь, которая подскажет, где искать машину Артура Раунда.
Поиск по расчету координат не давал результатов — там попросту ничего не оказалось.
А что же тут удивительного? «Бэттл» упал куда-то на ледник, где льды не таяли даже летом. И, более того, льды двигались, перемещая замурованные в них останки самолета.
И все же упорные исландцы добились своего. В девяносто девятом они все-таки отыскали разбитый самолет и извлекли изо льда останки четырех пилотов.
Наконец-то Артур Раунд и его товарищи обрели вечный покой на кладбище — в Рейкьявике.
А то, что осталось от «Бэттла», очутилось в авиационном музее в «северной столице» острова, Акурейри.
— «Бэттл» был самолет широко распространенный, но нелюбимый, — задумчиво произнес Хердур. — В результате никто не позаботился сохранить для истории хотя бы пару экземпляров — для музеев. Фрагменты нашего «Бэттла» — немногое, что сохранилось в мире от этого типа самолета.
— Будем объективны — в шестидесятые из двух найденных в разных местах машин собрали одну для английского музея авиации в Хендоне, — возразила Хрефна.
— Но это и все, а ведь их выпустили более двух тысяч!..
Ни Хёрдур, ни Хрефна не задавались вопросом: стоило ли тратить двадцать лет на поиски этих останков.
В истории должно быть как можно меньше белых пятен.
Но главное — никто из них не смог победить непреодолимую тягу исландцев «всех спасать». Сперва спасай, потом задавай вопросы. И даже если спасать уже почти нечего, — все равно, идти и вытаскивать изо льда!.. «Бэттл» и его экипаж должны быть возвращены людям.
© А. Мартьянов. 02.09. 2013.
91. «Маршальский» полк
16 июня 1944 года, Москва
Маршал авиации Новиков подписал последнюю бумагу, поднял глаза. Полковник Чупиков сидел напротив, молчал.
Чай в стакане с подстаканником остывал. Полковник едва отпил половину. Он ждал. Ждал самого важного.
Новиков подал ему подписанные приказы:
— Новый авиационный полк формируется по моему личному приказу. Вы, Павел Федорович, назначаетесь его командиром. Отбирайте к себе самых лучших летчиков-истребителей, самых опытных. И самолет вам тоже дадим самый новый, лучший на данный момент.
— Я так понимаю, и враг у нас будет самый отборный, — заметил Чупиков.
— Отборнее некуда, — вздохнул Новиков. — Немцы в Восточной Пруссии и Прибалтике дерутся, как черти. Боятся возмездия, и правильно боятся! — Он хлопнул ладонью по столу. — Конкретные задания получите позже, но уже сейчас могу определить общую задачу: будете поддерживать наступление 3 Белорусского и 2 Прибалтийского фронтов.
Чупиков взглянул на приказы.
— «Лавочкин»? — переспросил он. В его голосе прозвучала нотка сомнения.
С истребителями Лавочкина летчики нередко вступали в конфликты. Этот самолет ненавидели, как живое существо, как ненадежного товарища, который в трудную минуту подвел.
Но были и те, кто любил его — как лучшего друга — и предпочитали любой другой машине.
— Принято решение перевооружать на Ла-7 в первую очередь те авиационные части, которые раньше летали на Ла-5, — сказал Новиков. — Думаю, это логично. А вообще — вот получите самолет и «познакомитесь». И в бою проверите. Поймите, товарищ Чупиков: месяц за месяцем велась напряженная работа по совершенствованию этого самолета. Тратились огромные средства. На своем участке конструкторы трудились не покладая рук ради нашей победы.
Маршал устало кивнул, завершая свою речь:
— Все, ступайте.
Новиков откозырял и вышел.
22 сентября 1944 года, район Барановичей
— Кожедуб, Шарапов — вылетаете на прикрытие речной переправы между Рамейки и Даксти. — Командир полка подождал, пока офицеры раскроют планшеты. — «Фокке-вульфы» обязательно постараются разбомбить ее.
Новые истребители Лавочкина уже сталкивались в бою с Fw.190. Как и говорил маршал Новиков, самолеты проверили в бою: в конце июня сбили двух немцев над Барановичами.
…Истребители поднялись в небо.
До переправы оставалось километров пятнадцать, когда майор Кожедуб заметил неприятеля.
На высоте в три тысячи метров шли четыре Fw.190. Так, стоп, вот еще — два раза по четыре.
К переправе летят.
В тот же миг Кожедуб атаковал крайнюю левую пару Fw.190 и открыл огонь с дистанции в сто пятьдесят метров.
— Получай!..
Fw.190 сбросил бомбы, не долетев до переправы.
Следующая очередь прошила фюзеляж машины, и немец перешел в беспорядочное падение. На земле расцвел взрыв.
— Уходят, черти, не понравилось им, — пробормотал Кожедуб, наблюдая отступление оставшихся Fw.190.
Вечером по просьбе комиссара он докладывал об опыте первых полетов на новом самолете.
— По вооруженности соответствует Ла-5, а так — и быстрее, и лучше. Что вопросы вызывает, так это мотор. Если такой же, как на Ла-5, то неприятности начнутся, к бабке не ходи. Теперь насчет Fw.190. Сейчас они нас пока боятся. Чуть что — сбрасывают бомбовую нагрузку и удирают. Но вообще немец умен и хитер и быстро учится. Неприятель сумеет найти у нас слабые места.
9 февраля 1945 года, район Сукачева
Штурман «маршальского» полка Александр Куманичкин в паре со своим ведомым Крамаренко поднялся в небо.
Не только немецкие асы, любители острых ощущений, вылетали на «свободную охоту»!
— Вижу скопление автотранспорта, — сообщил Сергей Крамаренко.
— Зенитки видишь?
— Никак нет, зенитное прикрытие отсутствует.
— Может, затаились?
— А вот и проверим…
И два Ла-7 пролетели над наземной техникой врага.
Ответного огня не было.
— Давай второй раз, проштурмуем их как следует, — предложил Куманичкин.
Они вернулись и снова открыли огонь.
В этот момент — откуда только взялись? — выскочили два Fw.190 и рванулись навстречу «Лавочкиным». Куманичкин так увлекся атакой, что не заметил опасности в воздухе.