Менты осматривают двор, и, кажется, только сейчас замечают лежащие тела и сбившихся в кучу минотавров. Судя по реакции, начинают понимать происходящее.
«Ну, сейчас попляшут, козлы рогатые».
В руках одного из сотрудников появляется рация, он начинает по ней что-то передавать.
Толстый в это время забегает за УАЗик, пристраивает на капоте автомат и берет на прицел группу минотавров у хоккейной коробки.
Тощий забирается в машину, спустя десяток секунд раздается треск громкоговорителя:
— «Внимание! Говорит Приморское РУВД. Немедленно бросить оружие и выйти с поднятыми руками».
Раздается предупредительный выстрел. Перевожу взгляд на минотавров. С виду никакой реакции, хотя некое шевеление все же имеется.
К окну подходит отец, по его скептическому выражению лица, понимаю, что еще ничего не кончилось.
— «Повторяю! Немедленно бросить оружие и выходить с поднятыми руками», — вновь разрывается громкоговоритель. — «При сопротивлении открываем огонь на поражение».
Долгожданные слова вселяют надежду.
Отец легонько трогает меня за плечо и кивает в сторону соседнего дома. Перевожу взгляд и замечаю, как из парадной выходит мальчик в наушниках с велосипедом. Расположение парадной крайне неудачное, она прямо напротив минотавров.
Сердце пропускает удар.
Пацан садится на велосипед и неспешно едет по дороге вдоль дома. Он ничего не замечает и вообще не понимает, что происходит.
Какой идиот выпустил ребенка?! Неужели он не слышал выстрелы и матюгальник?
Хоть бы двери парадной распахнулись, выскочили перепуганные родители и затащили ребенка обратно! Но проходит секунда, другая — и ничего не происходит.
От группы рогатых отделяется один, поудобнее перехватывает копье и бросается вслед за ребенком. Отец дернулся открыть окно, но ручка осталась у него в руке.
Похоже, менты просто не видят то, что происходит на другой стороне двора, за хоккейной коробкой. Высота забора метра под два.
Мимо меня пролетает горшок с геранью, окно взрывается осколками стекла. Отец высовывается на улицу и кричит полицейским, рукой указывая на ребенка:
— Бойцы! Слева за коробкой — ребенок. По бычаре — огонь на поражение!
Не знал, что отец так может, пробрало…
И впервые почувствовал гордость за нашу полицию. Слезы невольно проступили на глазах, когда толстый с автоматом без раздумий вскочил на капот машины и перемахнул на крышу. Мгновенно определил цель и открыл огонь.
До ребенка минотавру оставалось несколько шагов, когда короткая очередь пробила ему бок и грудь. Минотавр взревел, сбился с шага, его повело в сторону. Ребенок наконец оглянулся, увидел зверя, завизжал и закрутил педали как бешеный.
Двор заполнил леденящий душу нечеловеческий смех — будто Сатана смеется в рупор. Прямо над хоккейной коробкой в воздух поднимается фигура в красных одеждах.
Это он смеялся, понимаю я.
Свободная одежда и капюшон скрывают лицо. Мне почему-то очень хочется разглядеть его, я изо всех сил стремлюсь поймать его взгляд. Спустя десяток секунд тело цепенеет, перед внутренним взором проявляются жуткие глаза с красной радужкой.
Дико захотелось позвать отца на помощь, но я не смог произнести ни слова. Проявились очертания морды и меня мелко затрясло от осознания внутренней силы этого существа. Оно давило, сжимало сознание в тиски и лишало воли. Время тянулось бесконечно, минотавр явно изучал меня. Морда оскалилась и мне показалось, будто в позвоночник вбили раскаленный гвоздь. Я пытался кричать, но не смог издать ни звука. Нескончаемая боль адски жгла тело и разрывала мир на куски. Я мечтал потерять сознание, но чужая воля не разрешала.
Закончилось все внезапно. Ясность мысли вернулась рывком. Я понял, что снова смотрю в окно, а от невероятной боли не осталось и следа.
— Ну вот и приехали, — комментирует происходящее отец, глядя на плещущие по ветру одежды рогатого мага.
Он даже не заметил, что со мной произошло. Я открыл было рот, чтобы рассказать ему, но тут фигура в красных одеждах вскинула руку.
УАЗик вспыхнул. Стекла брызнули в стороны, и мы с отцом невольно присели на пол. Спустя пару секунд послышался глухой шлепок. Я выглянул в окно и увидел толстого полицейского, лежавшего сломанной куклой прямо у нашей парадной. Остальные, судя по всему, также были мертвы.
Взвыла сирена городской тревоги. Акустический излучатель размещен на торце нашего дома, как раз неподалеку от разбитого окна. От неожиданности я подпрыгнул и зажал уши. Мать с сестрой подкрались к окну и выглянули на улицу из-за отцовского плеча. Тот обернулся и тут же на них зашикал, прогоняя от окна.