Я собрал вместе измученных пленников. Примерно треть из них уже не могла самостоятельно передвигаться. Пришлось взбодрить тех, кто стоять мог, и те подхватили лежачих. Вывел людей к тронному залу, построил в колонну по двое и направил в портал. Сам дождался, когда пройдут последние, вырвал алтарь из пола, взвалил на спину, и был таков.
***
Солдаты толпились в стартовом зале. Портал забаррикадировали, оставив узкий лабиринт прохода, и окружили арбалетчиками. Сам-то я, протиснуться мог, а вот алтарь уже не пролезал. Орша смела баррикаду, за что я ей был очень признателен и отключила сознание.
Алтарь сгрузил у ног Романенко, прямо под его ошалелым взглядом. Генерал встретил меня как родного, забыв былые обиды. Даже чуть обниматься не полез, но в последний момент разглядел,что я весь в крови и передумал.
— Роман, — обратился он ко мне, — прости старика. Я тебе по гроб жизни теперь обязан. Дивизия цела, крепость захвачена, по новостям крутят бой с Китайцами. Саратов и Оренбург освободят к концу дня. Вдобавок, ты еще Ящерам навалял и людей освободил. Красота. Орден за заслуги перед отечеством — не меньше.
— Генерал, — устало сказал я. — засуньте орден сами знаете куда. Не стоит он жизни людей. Сегодня чертовски паршивый день.
— Ну, ты это, Роман. Давай, приходи в себя. Тебя теперь в Москве ждут. Транспорт будет с утра.
Я устало кивнул и положил руку на алтарь.
— Это надо доставить в Петербург, прямо в добрые руки Забабурина Евгения Михайловича. Сдюжите?
Генерал мазнул рукой по кровавым разводам.
— Знаю такого, сделаю в лучшем виде. А что это, если не секрет?
— Да какой секрет. На нем людей в жертву приносили.
— И на кой хрен он ФСБ?
— А вот это секрет. Всё, генерал. Дайте место, где помыться и отдохнуть. Романенко свистнул помощника и отдал распоряжение.
Комната с ванной нашлась прямо в крепости. Помылся, постирал остатки костюма и сел медитировать.
Остаток дня и всю ночь провел в боях с Оршей. Выкладывался на полную, сам, без мотивации и прочей ерунды. Наставница в точности копировала по очереди всех практиков, с которыми довелось сразиться сегодня. Часть боев даже выиграл. Зато как дошла очередь до главгада, тот раскатала меня в тонкий блин. Благо, Орша сжалилась, и в реальности урон я не получил.
Не представляю, как сражаться с такой машиной. Наставница тоже подсказывать не спешила. В её понимании, такое в принципе невозможно. Но я понимал, что враг о себе ещё заявит и нужно подготовиться. Нужно стать сильнее. Кстати об этом.
Искренне поблагодарил Оршу за урок и вышел из медитации. Проник внутренним взором в Ядро и залатал все прорехи в её энергосистеме, как и обещал. Сегодня много чего произошло, пожалуй, теперь можно ей доверять.
После собрался с духом и запустил процесс прорыва. Ядро наполнилось под завязку, но этого было мало. Принялся перекачивать энергию из меридиан обратно в Ядро, отчего то не выдержало и рвануло. В груди полыхнуло маленькое солнце, и я отключился.
Очнулся утром и почувствовал себя превосходно. Все раны зажили, зубы отросли и восстановились. Я определенно стал сильнее. Теперь я — Дарт Ромиус — Мастер средней стадии развития.
Глава 23. «— Вы хоть понимаете, что вас ждет?»
Утром адъютант принес армейскую форму. С размером угадал, к моему удивлению. В стопке с одеждой обнаружились подшитые брюки. Ну, вообще красота! Кривовато обрезаны, но это уже придираюсь. Я переоделся и собрался покинуть крепость, но, открыв дверь, с удивлением обнаружил за ней взвод покойного лейтенанта. Ребята столпились и не решались войти.
— Мы тут это…— проговорил мордатый, которого я назначил главным, — решили помянуть Чепушилу и Кувшинина. Подумали, что с тобой правильно будет.
— Заходите, — я посторонился, пропуская людей и в комнате сразу стало тесно.
Солдат протянул мне стопку, а к нему в руки тут же перекочевала бутылка водки. Я дождался, пока разольют горькую на всех.
— В общем... — слово взял стоящий от меня по правую руку крепкий мужчина с рябым лицом и пепельными волосами. — Хороший мужик был лейтенант. Правильный. Взвод любил, людей не подводил. Пусть земля ему будет пухом.
Выпили.
Снова разлили горькую.
Стоящий позади меня громко кхекнул, прочищая горло. Я обернулся и посмотрел на моложавого парня с русыми волосами и голубыми глазами. Выглядел он так себе, даже верхняя пуговица застегнута не по уставу.
— Кувшинин был мне другом, — громко сказал он. Собирались отправиться на рыбалку, карасей накоптить, — он прерывисто вздохнул, из глаз покатилась скупая мужская слеза. — Теперь не поедем... Алексей… был примерным семьянином, отважным солдатом и преданным другом. Помянем.