Аезон так и не смог решиться уйти отсюда по собственной инициативе: это дьявольской приют, даже прогнивший в своём основании, оставался его домом…Единственным…Где жили и работали даже те, кто был когда-то ему дорог.
Сегодня Аезон уснул слишком крепко. Но откуда ему было знать, что после семи лет абсолютного «затишья» однажды явится такая буря!!?
— Всем виновникам и их соучастникам должно воздаться по заслугам. — взор Шедоу вдруг потерял свою крайне напрягающую твёрдость, молодой демон на мгновенье даже отвернул его. Он продолжал говорить себе, что совершённое им в любом случае оправдано, какие бы причины не были у Фелисатуса и той старой демонессы. По прочтённым документам, молодой демон уже не мог не сделать выводов о мотивах директора. Но то никак не могло его оправдать. Все несчастные сироты приюта никак не должны были страдать из-за проступков нескольких озверевших среди них подростков.
— Как вы можете…!? — Аезон был готов, не взирая на чёткие и резкие как глаза и когти незнакомца страх с угрозой, проявить характер весьма неблагоразумным в данном случае способом. Но он был прерван гомоном нахлынувшей в коридор толпы учителей, воспитателей и работников, которые ещё не успели разойтись по домам и были застигнуты врасплох сообщением от Шедоу.
Молодой демон тихо чертыхнулся. Все эти работники столь сильно притихли до, в течение и после фатального для Феликсатуса и старой демонессы момента, что Шедоу уже и забыл об их существовании. Демонов было много и двигались они в слишком хаотичном движении, чтобы он мог на каждого из них одновременно наложить паралич. Во всяком случае, его магические способности ещё не были развиты до такой высокой степени.
Где-то вдалеке из-за поворота боязливо выглянули маленькие головки детей, но беспокойное скопище учителей в одном месте похоже сильно отпугнуло их, и они не решались двинуться в сторону выхода.
Шедоу решил действовать радикальным, но наиболее эффективным способом. Достав из кармана серый с длинным сверкающим стволом револьвер, молодой демон с хладнокровной точностью выстрелил в ногу мятущейся перед ним молодой демонессы. Девушка подскочила, взвизгнув от боли, и с подкошенными ногами свалилась на пол. Толпа моментально среагировала и ошарашенно замерла.
— Что вы творите! — прокричал Аезон. Он всё-таки попробовал напасть на Шедоу из-за спины, не выдержав творящегося беспредела, но был остановлен дьявольски сильной хваткой, которая быстро откинула его к остальным работникам в их бессвязной массе.
— Отправляйтесь все в кабинет. — с подлинной готовностью на кровожадность скомандовал Шедоу, указав на дверь ближайшего класса. — Если кто-то откажется, то будет своим трупом красить пол. Живо!
Никто больше не пожелал противиться. Аезон с нервной поспешностью помог раненной девушке встать и вместе с остальными демонами под прицелом судорожно пошёл в классную комнату.
— Вы не понимаете, что делаете! — бурно проговорил он, когда Шедоу, кратко оглядев заложников и разглядев в дальних рядах кого-то похожего на Гренима, удовлетворённо кивнул, и собрался запереть их. — Возомнили себя эдаким справедливым спасателем! Вы хоть представляете, что вы натворили? Вы выпускаете наружу подлинных монстров! Они убили жену Феликсатуса! Ни в чём не повинную женщину!
— Я знаю. Но это сделали не лучшие из них. — отрешённо ответил Шедоу.
— Вздор! Ничего вы не знаете! — кричал охранник, как будто отчаянно пытался оправдать себя и каждого пленного. — Они все участвовали в этом! Те, кто не избивал, те просто смотрели, слушали и ничего не пытались сделать! Помяните моё слово, вы берёте под свой кров малолетних убийц и просто неблагодарных тварей! Они сломили всех, кто заботился о них! Не только господина Феликсатуса, многие порядочные учителя ушли, потому что не хотели больше работать с ними!
— Поэтому Феликсатус стал нанимать садистов, практикующих насилие над детьми? — презрительно ответил Шедоу.
— Вы не имеете права винить его в этом после всего, что он пережил. — желчно сказал Аезон. — Вы — никто. Просто случайный прохожий, ничего не знающий!
— …Нет, сегодня я стану вашим судьёй. — с железным спокойствием отозвался Шедоу и, захлопнув дверь, запер своих пленников. Он старался не слушать летящие сквозь все стены и двери яростные слова:
«Они сломят и вас, не сомневайтесь!»
Важнейший выбор дня теперь терзал разум Шедоу: казнить или пощадить вольных и невольных соучастников мерзкого преступления? ...
Впервые за долгое время Фраджил испытывала нечто подобное: она не могла справится с переполнявшими её радостью и облегчением, в то время как не все горести ещё были оставлены позади. Острая скорбь по матери вовсе не покинула сердца, но сейчас, пройдя за один этот день через особенно мощный водоворот боли, девочка с гордостью почувствовала себя способной предаться в сию минуту счастливой надежде и отложить горе на более поздний час.
Почему-то Найт встретил бойкость и заверения Фраджил в защите растерянно и робко. Ликование мальчика по поводу спасения было каким-то отстранённым, будто он никак не мог прийти в себя после пережитого кошмара. Друг его, Райан, ненамного сильнее позволил себе отдаться победному упоению.
Несмотря на продолжительные противления Фраджил оставлять любимого друга, Найт в конце концов уговорил её выйти во двор и узнать, что Шедоу, голос которого он сразу узнал, хочет им сообщить. Райан как-то невесело пошутил с заумным словом, что «таинственный спасатель похоже совершил узурпацию в Стрейсолсе». Вспомнив, что Шедоу сделал в кабинете директора Фраджил помрачнела, но решила ничего не рассказывать. Райан и так выглядел излишне предубеждённым против спасителя.
Как только девочка вышла из кабинета медсестры кто-то внезапно крепко поймал её шершавой хваткой за руку. Это был Райан.
И когда он успел выйти за ней?
— Слушай, мне есть что сказать. — сухо, с неприязнью в глазах говорил он. — Я понял, что Найта покалечили сегодня из-за тебя. Я бы много чего высказал, а, может, и сделал бы за это…но вышло, что ты сама, вроде как, и спасла нас. Так что …наверное, я должен сказать спасибо. Это не значит, что мы теперь друзья. Ты по-прежнему противна мне…Я не прощу за то, что пришлось из-за тебя пережить Найту. — глаза Райана загорелись яростью, и он продолжил. — И знай, если подобное произойдёт когда-нибудь ещё раз, если я узнаю, что ты опять используешь его как живой щит, то ты за это ответишь! Понятно?
— Я же сказала, что хочу защитить Найта! И я ни за что не позволю ему больше жертвовать собой ради меня. — твёрдо ответила Фраджил.
— Посмотрим…— хмуро ответил Райан, и больше не говоря ни слова, вернулся в кабинет медсестры.
В душе остались тяжёлые впечатления после разговора с юношей, но всё же девочка постаралась воспрянуть духом и продолжила идти к выходу.
Маленькая демонесса переживала встретить либо кого-то из учителей, избивающих детей, которые рвались наружу, либо горы трупов. Но к большому собственному удивлению и облегчению коридоры были чисты и спокойны. Только воспитанники приюта с робостью и недоверием направлялись к выходу, как прожившие всю жизнь в клетке животные, которых собирались выпустить на свободу.
Никогда ещё свежий воздух и ветер, бьющий в лицо, не наполняли таким воодушевлением лёгкие Фраджил.
А каково ещё будет за оградой!
Девочка изумлённо заморгала, увидев, что страшные, некогда бездвижные, как виделось из окон, ворота были действительно открыты.
Это не сон! Они правда все свободны!
Между распахнутыми воротами и детьми, у каждого из которых перехватило дыхание, стоял Шедоу. В руках его что-то было. На вид это было похоже на толстую стопку документов.
А затем он начал говорить. Стройным, ободряющим и вселяющим уверенность голосом.