- Чего? Ушам своим не верю! Ты шутишь сейчас? - вскрикнула я и соскочила со стула. Витя поймал меня за руку, задерживая на месте.
- Дай мне договорить, - спокойно сказал он.
- Мам, у вас тут все нормально, - заглянула на кухню Лариса. Я выдернула руку, схватила чашки с недопитым кофе, и со звоном швырнула их в раковину, удивляясь, как они не разбились.
- Нормально, Лар, - выдохнула я. Повернулась к ней и попыталась улыбнуться. - Нормально, правда, мы просто разговариваем.
- Ладно, но если что, я в своей комнате, - многозначительно глянула на Витю и вышла, а я прикрыла за ней дверь. Бог знает, какие еще откровения Витя на меня выльет сейчас, не факт, что Ларисе о них знать надо... Я сполоснула чашки, и повернулась к нему, навалившись на кухонный гарнитур.
- Присядь, Вера, - сказал он. Сейчас я решила с ним не спорить, и когда я села напротив, продолжил. - Я сказал Сане, что подумаю. Он уехал. С каждым днем мы все чаще виделись, и я стал привыкать к тебе. Мать о тебе очень хорошо отзывалась, ты оказалась хозяйственной, неглупой, симпатичной и при этом ничего от меня не требовала, была рада мелочам. Я подумал, что откажу Сане. К тому же, твое присутствие в моей жизни сильно не повлияло на мои встречи на стороне. Мы оба понимали, что этот брак вынужденный, и никто никому ничего не обещал, а родители отстали от меня с разговорами, чтоб я остепенился. Короче, меня все устраивало. И когда Саня снова приехал, я отказал ему. Он взбесился, сначала орал, что я это ему назло делаю, пытаюсь мстить за лидерство, что он преуспел уже, а я у предков на шее сижу. Потом предлагал денег. Говорил, что поможет мне уехать, устроиться в том же Питере, начать свое дело... Честно сказать, я охренел от его предложения.
- Я не верю...- еле слышно прошептали мои губы. Это все никак не укладывалось в моей голове.
- Еще бы! А ты повспоминай, каким он был рядом с тобой. Все ухаживал, подарки привозил тебе и Лере, конечно, - Витя глубоко выдохнул и продолжил. - Со временем мы снова начали общаться с Саней, мне уже казалось, что он успокоился. Он вернулся в город, оставив свой питерский бизнес на управляющего, решил тут у нас филиал открыть. Позвал меня в свою тусовку, девушка у него появилась. Общение налаживалось. В их компании всегда были свободные девчонки, кто вешался мне на шею. Порой я проводил время после тусовок наедине с кем-то, но ничего серьезного не было, только разовые встречи.
Мне было тяжело это все слушать. Я, конечно, понимала, что Витя встречался с кем-то, но одно дело просто понимать это, а другое - слышать это от него, пусть и через много лет. А он так легко, казалось, рассказывает, будто и не про нас вовсе, а кино какое-то посмотрел.
- В какой-то праздник мы снова собирались вместе, и впервый раз это было в казино. Саня показывал мне, как в рулетку играть, потом в покер. И мне понравилось. Я не заметил, как меня затянуло. Сначала проигрыши были некрупные, бывали и выигрыши, но все реже. Чтобы рассчитываться по долгам, я начал подрабатывать по ночам. Ты начала задавать вопросы, а я не хотел рассказывать о таком. Смотрел на маленькую Леру, на то, как мать переживает мои пропадания, и думал, что больше не пойду, не буду играть. А время проходило, и я снова шел. Один раз я крепко влип, проигрался по полной. Обратился за помощью к Сане, он обещал помочь, но у него были условия. Ему нужна была ты. Причем, ты должна была меня сама бросить. В тот вечер мы с ним в первый раз подрались, я хорошо его помял тогда. Но через пару дней, когда мне реально стали угрожать расправой над семьей, я согласился. Я вдруг понял, что мне не все равно, как вы будете жить. Я разыграл спектакль с Мариной, а ты легко поверила.
- А как я могла не поверить, Витя! Ты не ночевал дома, не разговаривал со мной, все время скрывал что-то, дерганный был, нервный. Конечно, я поверила! Боже... Почему ты мне не рассказал все тогда? Почему молчал? Мы бы придумали что-то! - я прикрыла рот рукой, чтобы поймать рвущиеся крики, беспомощные крики отчаяния. Господи, ведь я реально этого не видела и не понимала, что происходит. Всегда проще поверить в измену мужа, это ведь так на поверхности, особенно, когда рядом кто-то постоянно говорит тебе об этом.