Автомобиль остановился. Даниэль вышел из машины и окинул взглядом главное здание своей Родины. Здесь, стоя перед священным для каждого немца месте, он чувствовал какой-то прилив сил, как будто что-то разрывало его изнутри, как будто что-то хотело вырваться из него и взлететь высоко в небо и парить там вместе с птицами. В каждой стране есть такие места, где человек «чувствует» Родину, и не важно: любит ли он правительство, каких политических взглядов придерживается, какой он национальности, какой религии, просто есть места, где все человеческие души сливаются в одно целое, в то, что называют народом. Такие места есть в каждой стране и для каждого они свои. И в Германии, и в России, и в США, и во Франции, для каждого гражданина этой страны есть место, которое ассоциируется у него со словом Родина, и если когда-нибудь начнётся война и придут к этому человеку и скажут: «Защищай свою Родину!», где бы он не был, что бы не делал, везде он будет представлять, что сражается именно за это место. Для Ртайштайна таким местом был Рейхстаг.
Даниэль ещё раз окинул взглядом сердце Германии и пошёл к центральным воротам. Возле ворот стояли солдаты СС, к одному из них подбежал криминальоберассистент, который сопровождал Ртайштайна, и показал свой пропуск. ССовец кивнул головой и ворота открыли. Ртайштайн прошёл во двор, а оттуда к центральному входу, у которого тоже стояли солдаты. Двери открыли и Ртайштайн, вместе с гестаповцами поднялся на второй этаж. На втором этаже офицеры оставили Ртайштайна, сказав, чтобы он шёл прямо до конца коридора. Даниэль последовал указаниям. Он дошёл до огромной двери, которую тут же открыл низенький унтерштурмфюрер, предварительно крикнув: «H*** H***!». Ртайштайн вошёл в комнату, дверь за ним сразу же закрылась. Даниэль огляделся и замер в ужасе и недоумении. В самом углу на маленьком кресле сидел доктор Менгеле.
Ртайштайн неуверенно отступил от него, но Менгеле улыбнулся, встал со стула и подошёл к Ртайштайну. Он протянул руку и, улыбнувшись сказал:
-H*** H***, Herr Rteistein! А мы с вами давно не виделись. Приятно встретить старого друга.
Ртайштайн, хоть и с большим отвращением, пожал руку Менгеле и тихо сказал:
-Лично я вас другом никогда не считал, херр доктор.
-По-моему то, что мы пережили в Китае, это повод для дружбы.
-Повод был, только я не хочу.
-Зря. Зря. Вы не глупый человек, херр Ртайштайн, но никак не поймёте, что мы с вами делаем одно и то же. Вы спасаете хороших людей от болезней, я спасаю хороших людей от плохих.
-Просто у нас с вами разные методы.
-А чем от меня отличается ваш лучший друг- херр Хольц? Или в застенках Гестапо, лучше, чем у меня в больнице?
-Херр Хольц ловил серийного убийцу, пока вы ставили опыты на детях.
-Не на детях. Ребёнка бы я никогда не обидел. На Untermensch’ах. Это недолюди. Дауны, кретины, дцпшники, неужели вам их жалко? Сами знаете, как врач, что опухоль надо вырезать.
Ртайштайн замолчал. У него не было никакого желания спорить с доктором.
Менгеле улыбнулся и сказал:
-Ладно, херр Ртайштайн, нас там ждут, пока мы тут отношения выясняем. Я думаю, потом у нас будет время обсудить эту проблему.
Менгеле и Ртайштайн подошли к дверям, ведущим в кабинет и открыли их, после этого быстро вытянули руки вверх и закричали: «S*** H***!».
Перед ними стоял Генрих Гиммлер, а за столом сидел сам фюрер. Ртайштайн чувствовал, что в его душе что-то начало дёргаться и трепетать, это что-то было готово вырваться из груди, Ртайштайн хотел подойти к Гитлеру и сказать ему всё, что он про него думает, как он им восхищается, поблагодарить за всё хорошее, что произошло с ним в жизни. Фюрер и рейхсфюрер поглядели на докторов и повторили их жест и приветствие. После этого Гиммлер подошёл к докторам и пожал каждому руку. После этого он вернулся к столу, и Гитлер начал говорить:
-Здравствуйте, господа. Настали тяжёлые времена для нашей Родины. Не секрет, что и Франция, и Великобритания, и Советский Союз давно мечтают напасть на нас. Никому в мире не нужна сильная Германия, все хотят видеть нас разорванными на куски, но немецкий народ не сдаётся. Каждый раз, когда мир хочет нас уничтожить, Германия поднимается с колен. И так будет всегда. Что бы не случилось, мы всегда будем пониматься и мстить за годы страха и унижения, потому что в наших жилах течёт не простая человеческая кровь, а арийская, кровь сверхлюдей. В этот раз мы не будем ждать, когда кто-то попытается стереть Германию с грязью, мы сами должны показать миру, на что мы способны. Херр Гиммлер, введите их в план.